Каста Огня
Шрифт:
— Комиссар Хольт Айверсон, — сказал Небесный Маршал. — Я так понимаю, вы пришли в свой Громовой край.
Глава шестнадцатая
Мой Громовой край?
— Вижу, вы знакомы с арканскими легендами? — спросил Айверсон, держа пистолет направленным на двух мужчин в ярко освещенной комнате. Один из них был чужаком, воином огня в легкой броне и с непокрытой головой, другой — человеком в скромном сером мундире.
— А вы действительно думаете, что Громовой край — просто легенда? — как будто с удивлением спросил последний. — Мне казалось, что уж
Человек улыбнулся, вроде бы искренне.
— Отвечая на ваш вопрос: да, я постарался изучить всё, что относится к арканской культуре.
— Потому что мы — заноза у вас в заднице?
— Потому что арканцы — весьма интересные люди, — говоривший нахмурил брови. — А вы, Айверсон, самый интересный из них.
— Откуда вы знаете мое имя?
— О, мне известно не только это. Но признаюсь, что вы не попадались мне на глаза до истории с Ломакс и её миссией. Затем вы, конечно, пропали с радаров, но ваше личное дело оказалось весьма интересным чтивом, — человек гостеприимно развел руки. — Кстати, что скажете о моем центре управления?
— Внушает, — признал Хольт.
Круглое помещение было не особенно большим, но просто кишело потоками данных. Ряды мониторов и голоэкранов усеивали стены, от пола до высокого конического потолка. Вид-съемка в реальном времени, топографические и тактические карты, психологические оценки, отчеты о запасах техники и боеприпасов… от таких объемов информации у комиссара закружилась голова. Над возвышением в центре комнаты медленно вращалась большая фотореалистичная голограмма Федры; здесь и там на изображении виднелись ярко окрашенные значки, символы баз и подразделений. Иконки двигались, сопровождаемые постоянно обновляемой статистикой.
— Мое окно в мир внизу, — заявил человек в сером, медленно подходя к Хольту. — Всё на ксенотехнологиях, естественно. Большую часть информации мы получаем с дронов, причем распознать их зачастую совершенно невозможно. Научные достижения тау позволяют создавать разнообразные модели шпионских устройств, даже такие, что меньше человеческого глаза.
Говоривший снова улыбнулся.
— Однажды мы и в самом деле заменили человеческий глаз дроном, причем его хозяин ничего не заподозрил.
Хольт встревоженно коснулся своего оптического импланта, но собеседник покачал головой.
— Не беспокойтесь, Айверсон, ваша аугметика чиста.
— Вы — Небесный Маршал Зебастейн Кирхер? — произнес комиссар, собравшись с мыслями. Он уже знал ответ, но всё равно должен был озвучить вопрос. Этого требовал протокол, да и сама ситуация.
— Да, — Кирхер остановился в паре метров от арканца и выпрямился. — Как я понимаю, вы здесь, чтобы осуществить Правосудие Императора?
Хольт внимательно изучил человека, которого пришел убить. До этого комиссар представлял заклятого врага во множестве оттенков морального разложения: например, коварным, сладкоречивым деспотом, опустившейся жертвой собственных пороков, в пышном мундире с безвкусными эполетами и незаслуженными орденами. Или изможденным существом, что прячется в тенях и шепчет мучительные загадки в тайной надежде понести кару за свои грехи. Или, быть может, себялюбцем с высеченным из гранита лицом, непробиваемым солдафоном, который с горящими глазами провозглашает собственное кредо. Галактика кишела тиранами, и их гниль всегда прорастала из давно известных опухолей самовосхваления, самообмана или ненависти к самому себе.
Но этот человек совершенно иной.
Хотя Айверсон знал, что Кирхеру больше века, он оказался широкоплечим и мускулистым, будто солдат средних лет, привыкший к серьезным нагрузкам. Несомненно, Зебастейн прибегал к омолаживающей терапии, но явно не из суетной заботы о красоте. На его квадратном лице с аккуратными чертами не было морщин, но этим косметические изменения и ограничивались. Нос Небесного Маршала, сломанный и свернутый набок, выглядел кривым гномоном на солнечных часах лица. Кирхер оказался не особенно высоким, но стоял прямо и твердо, что придавало ему спокойный, представительный вид. Такой же солидностью отличалась его униформа: скромный мундир и фуражка, не украшенные ничем, кроме серебряного значка Небесного Дозора. В целом, Маршал больше напоминал унтер-офицера, чем планетарного губернатора, но при этом излучал тихую, проникновенную властность.
Не ожидал, что ты окажешься таким, Зебастейн Кирхер.
— Почему? — произнес Айверсон.
Простой вопрос, в котором скрывалось столь многое. Как и в первом случае, его нужно было задать.
Не показывая и тени страха, Кирхер посмотрел мимо ствола автопистолета, прямо в глаза Хольту.
— Потому что это было необходимо.
— Такого ответа недостаточно.
— Правда? Я ведь признался в том, что предал Империум. Несомненно, этого достаточно для вынесения приговора, комиссар? — Айверсон ничего не ответил, и Кирхер кивнул. — Нет… конечно же, нет. Любому другому дисциплинарному офицеру вполне хватило бы этого, но только не тебе, Хольт Айверсон. Похоже, ты подсел на поиски истины и жаждешь ответов, не так ли?
«Для комиссара ты слишком много думаешь». Сколько людей говорили мне это за прошедшие годы? Скольких из них я подвел?
— Более того, ты неспособен отвергнуть очевидную истину, как бы мучительна она ни была, — продолжал Небесный Маршал. — Думаю, всё дело в твоем арканском происхождении. Несмотря на пройденное обучение и промытые мозги, эта неугомонная, бунтарская кровь не дает тебе спокойно идти по жизни.
— Это не про меня.
— Не соглашусь. В данный момент времени это именно про тебя. — Кирхер пожал плечами. — Ты ведь, как-никак, человек, который направил пистолет мне в голову. Ты можешь покончить со мной, если пожелаешь. В такой ситуации мне, вроде как, и не о ком больше говорить.
— Ты и есть Авель?
— Что? — впервые с начала разговора Хольту удалось застать Маршала врасплох, и он нахмурился в искреннем удивлении. — Нет, я не Авель. Почему ты так решил?
— Потому что это единственный разумный вариант, — категорично заявил Айверсон. — Кто ещё обладает властью, достаточной, чтобы привести нас на флагман? Кто ещё мог бы отослать охрану и позволить мне спокойно войти сюда? Никто, кроме тебя, а значит, ты — Авель.
Кирхер медленно кивнул.
— Здесь есть своя логика, и, несомненно, всё это очень загадочно, но зачем же мне помогать собственному убийце?
— Потому что я не убийца твой, а судья. И ты хочешь, чтобы тебя судили.
Небесный Маршал, широко расставленные глаза которого светились умом, тщательно обдумал это. В конце концов, он покачал головой.
— Ты ошибаешься, Айверсон: я не хочу, чтобы меня судили. Я уже осудил себя и продолжаю делать это каждый новый день.
— Так ты считаешь себя невиновным?
— Я считаю себя человеком, совершавшим то, что было необходимо, — Зебастейн вздохнул. — Как я уже сказал, дело тут не в чести, или справедливости, или ещё какой-нибудь вдохновляющей добродетели — только в необходимости.