Кастинг для покойников
Шрифт:
– Правда? – я ощупал лицо руками, но это не помогло мне понять состояние своей внешности.
– Мы все равно умерли, какая разница, синие мы или желтые… Но вот то, что ты совсем не меняешься, довольно странно, – сказал Мёнсик.
Ошибка
Внезапно пошел дождь. Постепенно он становился все сильнее. Путники, оказавшиеся на пустынной равнине под открытым небом, были беззащитны перед ненастьем.
–
– Вот и я впервые вижу такой. Ну и ну, до чего же нам не везет. Мало того, что от холода нет никакого спасенья, а теперь мы стали похожи на промокших мышей. А что с нами будет, если после дождя снова начнется этот смертельный холод? Мы же превратимся в сосульки! Нет-нет, даже не хочу думать об этом. – Лицо Мёнсика скорчилось в гримасе ужаса.
– Я как-то попадала под такой дождь. Кажется, лет семь назад. Разразился ужасный ливень. За какой-то час стихия поглотила весь город.
Кусыль рассказала, как семь лет назад чуть не погибла.
Она тогда жила в Пусане. В тот роковой день она спускалась в метро. Вниз по ступенькам стекала дождевая вода. Но всего через несколько минут произошло из ряда вон выходящее событие. Дождь, который лил как из ведра уже в течение нескольких минут, совпал по времени с морским приливом. Потоки воды все не убывали и уже поглотили весь город. Она залила широкие улицы, сверкающие неоновым светом, и хлынула по ступенькам под землю. На станции метро начался хаос. Люди боролись не на жизнь, а на смерть, чтобы оказаться на поверхности. Кусыль тоже еле-еле выбралась. Она рассказала, что в тот день на станции погиб человек и было много пострадавших. Не имея возможности добраться до дома, она переночевала в гостинице неподалеку от метро. Но на этом все не закончилось. Когда она пришла домой на следующий день, оказалось, что ее импортную машину, которую она купила после долгих и серьезных раздумий и практически не ездила на ней, опасаясь поцарапать, и бережно хранила на подземной стоянке, залило. В результате потопа ее новенький автомобиль оказался погруженным в дождевую воду по самую крышу.
– Если бы ты в тот день не выбралась из затопленной станции метро, то не попала бы в такую ужасную ситуацию! Жаль! – пошутил Сучжон.
– Как ты можешь такое говорить? Жаль, что я не умерла?
Нельзя было утверждать, что он сказал неправду. Но понять можно было и Кусыль.
– Вообще-то я имел в виду…
– То есть ты имел в виду, зачем я не утонула, а выжила? Так получается?
Певец хотел сказать что-то в свое оправдание, но в этот раз, опасаясь реакции Кусыль, промолчал.
– Мне крупно повезло, что я не умерла в тот день. Последующие семь лет были лучшими для меня. Как мне было бы обидно, не получи я такого опыта. – Синюшное лицо Кусыль на мгновение озарилось улыбкой. Похоже, она вспоминала самые светлые моменты своей жизни.
– Ты, наверное, любила? – предположил Мёнсик.
– Ой, как ты догадался? – Лицо Кусыль еще больше просветлело, но длилось это недолго. Вскоре оно снова омрачилось, вероятно, под влиянием других воспоминаний.
– А он разбил тебе сердце? – Покачал головой Мёнсик, скользнув по ней взглядом.
– Чего уж тут скрывать? Да, он меня бросил. Придя сообщить, что разлюбил
– И что? Неужели ты умерла из-за того, что тебя бросил мужчина?
– А кто сказал, что я умерла по этой причине? В тот день я впервые в жизни перенесла страшное унижение. Не только потому, что он открыто сказал мне, что разлюбил. С кем не бывает, можно любить и разлюбить. Я вполне допускаю такое. Но зачем нужно было приводить новую девушку? Если бы не это, я бы не чувствовала себя такой униженной. У меня было чувство, будто об меня вытерли ноги.
– Ну и ну, и ты умерла из-за унижения? Из-за оскорбленного достоинства? Из-за та-кого пустяка? Да это забудется без следа через год-два.
– Легко вам говорить. Я никогда не смогу забыть это. Унижение перечеркнуло семь самых счастливых лет моей жизни.
– Уф, какая ты сложная. Если все будут умирать из-за таких пустяков, кто же останется в живых на планете?
Так Кусыль и Сучжон, потирая синеватые лица, убеждали друг друга каждый в своей правоте.
– Послушай, каждый считает свою проблему самой серьезной. Ты ведь тоже оказался здесь по какой-то причине. Не надо так легко судить о чужих проблемах. Разве обязательно говорить о них с таким сарказмом? – С упреком поцокал языком Мёнсик.
– А что? Я ведь не могу знать истории чужих любовных отношений. Но он, конечно, самый настоящий мусор. Это гадко – прекратить отношения таким унизительным образом. А тебе нужно было с самого начала хорошенько присмотреться к нему. Как ты могла встречаться с таким подонком? Эх, да ты совсем не разбираешься в людях. – Реплики Сучжона ничуть не утешали Кусыль и только подливали масла в огонь.
– Эй, певец! А ты хоть и мошенник, но в делах сердечных, кажется, имеешь принципы. Благодаря этому ты немного реабилитировался в моих глазах, дружище. – Смягчился к нему Мёнсик.
– Ведь я же интеллигент, и по крайней мере знаю, как не надо поступать, – заявил Сучжон. – Представляете, какую душевную травму получит девушка, если сказать ей в лицо: я разлюбил тебя, давай пожелаем друг другу счастья и расстанемся? Поэтому я предпочитаю не выяснять отношений, если любовь прошла. Просто меняю номер телефона и молча исчезаю из ее жизни. А если нет возможности сменить номер, то не беру трубку до тех пор, пока она не устанет звонить.
– Молча исчезаешь? И просто не берешь трубку? – повторил Мёнсик.
– Да.
– Ну и ну. Ты считаешь это правильным?
– А что? Разве не галантно? Зато не нужно выяснять отношения, – ответил Сучжон, очень довольный собой.
– Ну ты даешь, интеллигент долбаный! Вот скажи мне, у тебя ум вообще есть? Ты же ведешь себя как подросток. Впервые за сорок с лишним лет встречаю такого типа, как ты, в котором вообще все не нравится. Я поторопился, дав тебе положительную оценку. В тебе же нет ни одной хорошей черты. Да и что с тебя взять, ты ведь не мог даже жить без посторонней помощи, – разочарованно произнес Мёнсик. – Неужели ты не понимаешь, что исчезать еще хуже? Ведь ты исчезал, потому что не имел смелости признаться в том, что разлюбил.