Ката - дочь конунга
Шрифт:
— Что ты сказал про отца? — выкрикнул Магнус, сжимая рукоять кинжала на поясе.
— Твой отец ушел на небеса боле четырех годов назад, — спокойно ответил старик.
Ката покачнулась снова и начала падать. Все вокруг ахнули, заволновались. Светислав подхватил девушку и понес ее, раздвигая толпу. За ним побежали девки-прислужницы и нянюшка, громко охая и заливаясь слезами. Магнус повернулся к ней, лицо его было каменным, а в глазах стояли слезы. Когда он подошел, Маша не удержалась, и обняла юного сына конунга. Никто не обратил на это внимания, все выкрикивали старику вопросы. Маша чувствовала, как четырнадцатилетний мальчишка тяжело дышит, сдерживая
Старик не захотел больше предсказывать. Вместо того он взял гусли, провел по струнам и хотел запеть, как вдруг к нему обратилась сама княгиня. Все вокруг замолчали.
— Скажи, старик, — спросила княгиня Ирина, — какое будущее ждет моих детей?
— Твои дети, княгиня, прославят тебя, и князя, и весь ваш род, — ответил старик, — да ты и сама это знаешь. Сыновья твои будут сильными и справедливыми правителями, а дочери — достойными своих мужей. Про одну только скажу, ту, которая еще долго будет рядом с тобой. Придет срок, и она станет великой правительницей, даже сильнее тебя. О ней станут слагать песни. И на долгие века прославит она свой род! Больше мне тебе нечего сказать.
Старик снова запел неразборчиво, показывая, что прием окончен. Маша разжала руки, выпуская Магнуса. Парень почти пришел в себя, на лице снова проступил румянец.
— Идем, — позвал он Машу, — с нами поедешь. Светозар, возьми на седло!
18
Возвращались молча. Чувствовалось напряжение, Магнус ехал впереди, Маша видела его натянуто-прямую спину и только могла догадываться, что сейчас переживает четырнадцатилетний подросток. Весть о смерти отца была вдвойне тяжелой, потому что никто не ждал такого удара. В детинце спешились. Светозар поглядывал на юного княжича, было видно, что он волнуется за подопечного. Магнус, не оборачиваясь, направился в сторону кремля, Светислав за ним, махнув брату, чтобы проводил Машу.
Оказалось, они шли в одну сторону. Маша со Светозаром нагнали Магнуса у двери в покои Каты. Магнус вошел к сестре, девки-служанки с поклонами разбежались. Каты в светлице не было. Маша с недоумением осмотрелась, но Магнус сразу понял, где надо искать. Она была в молельне. Маша первый раз переступала порог этой комнаты. Пахло воском и еще чем-то, чем обычно пахнет в церквях. Маша бывала изредка, правда совсем в этом не разбиралась, а ходила скорее из любопытства.
Ката стояла на коленях у большой иконы и истово клала поклоны. Она услышала, что в молельню вошли, но не оглянулась, а продолжила бормотать. Магнус подошел, склонил голову, перекрестился. Ката, видимо, закончила, потому что опустила руки, но продолжила сидеть на полу. Магнус легко поднял ее, сестра хоть и была старше почти на два года, но он был гораздо крепче и выше девушки.
— Пойдем, — сказал брат, и повел ее из душной молельни.
Маше хотелось чем-то помочь, но она интуитивно понимала, что сейчас эти двое поддерживают друг друга, и никто им не нужен. Они вернулись в светлицу. Магнус отвел сестру к постели, уложил ее, сел рядом. Он взял Кату за руку и начал что-то тихо говорить на непонятном Маше языке. Ката отвечала, потом начала плакать.
Маша почувствовала прикосновение к локтю — Светозар глазами указал на дверь.
— Пойдем, — позвал он за дверью, и Маша послушно пошла за молодым человеком. Они прошли по сеням, поднялись по деревянной лестнице и вышли на открытое пространство, похожее на балкон. Маша ахнула — отсюда открывался чудесный вид.
— Что это за место? — повернулась она к Светозару.
— Златоверхий теремок, — ответил Светозар, — а вон там — Смотрильная башня.
Они прошли в башню, резные окна которой были украшены цветным стеклом. Все это выглядело не просто восхитительно — в первый раз Маша ощутила себя как в сказке.
— Это их любимое место, — произнес Светозар. Он встал у Маши за спиной, и теперь закрывал ее от сквозняка, продувавшего из одного окна в другое, — отсюда видно воду.
Маша посмотрела туда, куда указывал Светозар — и правда, как на ладони видна была река, и колыхавшиеся на ней кораблики.
— Когда они приехали, — говорил Светозар, — нам с братом было по двенадцать лет. Мы только и делали, что дрались, то между собой, то с детскими. Готовились стать гриднями, наедали жирок, да присматривались к девкам. А тут они. Князь сам просил отца, чтобы отдал нас в услужение именитому гостю, мол будут товарищи. А Магнусу тогда было всего-то четыре года, и он ревел по ночам и мочился в постель. Мы со Светиславом приняли это как наказание, батюшка часто бранился на нас, что бестолковы и в военных науках не усердны. А тут мальчишка этот. И стали мы няньками, целыми днями с ним. А он и по-нашему-то не разумел, лопотал что-то на своем, непонятно. Мы уж отчаялись, хотели в ноги князю упасть, чтобы освободил, а тут она…
— Ката? — поняла Маша без слов. Светозар кивнул.
— Такая разумная девка оказалась! Ее сначала на женскую половину отправили, мамкам-нянькам поручили, а она сбежала, разыскала брата и поселилась с ним в гриднице! Среди мужчин — девчонка! Уж ее гнали, а она не уходит! Ну и оставили, жалко стало их, они как лоза друг за друга цеплялись. Ката быстро говорить выучилась, стала брату помогать, он с ней лучше стал соображать. Потом, правда, что-то она ему сказала, когда ему шесть исполнилось, и ушла, стала на женской половине жить. А Магнус в рост пошел, нам полегче стало. Покрестили их, и совсем наши стали, только что между собой лопотали на своем. Когда Ката хворала, никто не верил, что встанет. Думали все, помрет. Один Магнус верил, сидел рядом с ней, она не ела, и он не ел. Заставил, уговорил ее вернуться с того света, а то бы обоих похоронили, он себя совсем заморил.
Маша слушала, как рассказывает парень об этих странных детях, и поражалась, с какой любовью он говорит о них.
— И что теперь будет? — спросила она тихо.
— Если не соврал старик, — ответил Светозар, — то Магнус наш стал королем, а значит плыть ему в родные края.
— А Ката?
— Она брата не оставит, — задумчиво сказал Светозар.
Они еще постояли на галерее, потом спустились обратно. Светозар взял Машу за руку, чтобы она не упала в темных переходах, и уверенно вел, сильным толчком ладони открывая двери. У входа в светлицу он остановился. Маша, не ожидавшая такой резкой остановки, врезалась со всего размаху в мужчину.
— Сделай свое дело, как вы, женщины, умеете, — попросил Светозар, — утешь, пожалей ее, поплачь рядом. Тяжело ей, боится она, и за отца и за брата.
Но в светлице ни Каты ни Магнуса не было. Светозар переменился в лице, оставил растерянную Машу и вышел в двери. Когда дверь скрипнула, Маша обернулась — это была Умила.
— Княжну Катерину Владимировну с княжичем княгиня к себе призвала, — сообщила она.
Очевидно, для серьезного разговора, догадалась Маша.
Ожидание было невыносимым, и когда Ката, наконец, вернулась, заплаканная, в сопровождении нянюшки и служанок, Маша не удержалась и сорвалась навстречу.