Ката - дочь конунга
Шрифт:
Небо начало светлеть, Маша, уставшая, голодная, села под куст и заревела первый раз. В голос, с подвываниями, вкладывая в рев все свое отчаяние и горечь. Она совсем не хотела провести остаток жизни в этом веке, в этом городе, в этом лесу. Она хотела домой! Наплакавшись, Маша залезла глубже в кусты, долго крутилась там, от сырости и утренней прохлады, потом размотала дурацкую юбку, укрылась ею, как покрывалом, и уснула глубоким сном.
Машу разбудили голоса. Она вздрогнула, разлепила опухшие глаза и тут же дернулась от страха. Напротив нее стояли двое мужчин. молодые, светловолосые, похожие друг
— Она или не она? — спрашивал один близнец второго, — вроде она, но одета странно.
— Тебя как зовут? — обратился к Маше второй.
— Маша, — прохрипела Маша и прокашлялась.
— А, ну точно, она, — кивнул первый, — вылезай, Маша, пошли!
— Куда? — Маша наоборот, отползла поглубже в куст, — никуда не пойду!
— Не бойся, пошли! Ката тебя потеряла! Сказала нам, где искать.
— Почему я должна вам верить? — спросила тревожно Маша.
Второй нахмурился, а первый, похоже, более разговорчивый из двоих, обиженно проговорил:
— Мы — честные воины, давали клятву верности блюсти честь и интересы нашей госпожи. Исполняем ее приказ!
Это звучало убедительно.
— И притом, мы тебе никогда не врали, — добавил первый, — у тебя нет причин нам не верить!
Выбора все равно не было. Маша вылезла из куста, одернула длинную рубаху, полотнище юбки намотала как попало, все равно красивее не стала бы.
— Ну пошли, — вздохнула она.
Второй все так же хмуро осмотрел босоногую помятую растрепанную девушку, снял с себя плащ и накинул ей на плечи.
7
Мокрая от росы трава щекотала лодыжки, подол юбки увлажнился, да и босые ноги замерзли. Cопровождающие шагали быстро, приходилось почти бежать за ними. В этот раз они не пробирались сквозь дебри и не собирали мусор по кустам, а шли напрямую. В воротах, открытых днем, их никто не остановил, хотя на Машу, босую и в мужском плаще, поглядывали с удивлением. Они прошли беспрепятственно, минуя снаряженную, как в бой, стражу, и двинулись к воротам, откуда она прошлой ночью так стремительно убегала. Внутри кипела жизнь — бабы, мужики, выполняющие свою работу, какие-то дети разных возрастов. Неподалеку, в раскрытой конюшне пожилой конюх выглаживал белого в рыжих пятнах коня, а через ограду второй, помоложе, ухаживал за смирной пегой лошадкой.
На высокое расписное крыльцо они поднялись друг за другом. Сначала, первый, за ним Маша, и замыкал шествие второй брат. То, что они были братьями, а кроме того, близнецами, Маша поняла сразу. массивные двери впустили шествие внутрь.
— Тут стойте! — скомандовал первый и, сняв шапку, Он вообще вел себя так, будто был за главного. Впрочем, возможно, так и было, потому что второй его слушался и не возражал. В сенях было темновато, только маленькое рубленое оконце под потолком давало маломальский свет. В углу стояла пузатая бочка, парень схватил ее за край и вытянул поближе.
— Садись, — кивнул он Маше, — в ногах правды нет.
Маша присела на круглую крышку, тщательно поправила юбку. Парень то покачивался с пятки на носок, то прохаживался туда-сюда, поглядывая на девушку. Было видно, что ему любопытно, но он молчал.
— Тебя как зовут? — спросила Маша, чтобы что-то сказать.
— Светислав, — тут же ответил парень, — Гордыни, дружинного боярина сын.
— А тот? — указала Маша на закрытую дверь.
— А это брат мой, Светозар. Близные мы.
— Я заметила, — улыбнулась Маша.
— Говорят, отец, когда узнал, что мамонька в тягости, вдвое больше поклонов положил, вот бог и дал ему двоих сыновей.
— Хорошая версия, — Маше было забавно слушать, как рассуждает великовозрастный парень о чудесах многоплодной беременности.
— А Кате вы кто? — полюбопытствовала она.
— Никто, — Светислав пожал плечами, — когда уезжал Олаф конунг, то оставил князю и княгине своего сына, Магнуса. А с ним и Кату. Князь приставил нас, боярских детей, чтобы играли с почетными гостями и прислуживали им. Мы выросли вместе. Ката хоть и девка, но разумница, не чета нашим, которые кроме нарядов да посиделок ни о чем не думают. Княгиня Кату любит, не неволит, сватов засылали уже не один раз, но княгиня сказала, если Ката не восхочет, свадьбе не быть.
В это время дверь приоткрылась и из проема выглянула голова Светозара.
— Идемте, — поманил он рукой.
Маша спрыгнула с бочки, Светозар открыл дверь и впустил ее внутрь. Маша думала, что они пойдут в Катины покои, но Светозар повел куда-то вверх, где, на удивление, было светло и просторно. Они остановились у одной из дверей. Светозар вежливо стукнул в створку и распахнул ее. Маша шагнула вперед. У правой стены на лавке, застеленной толстым ковром, сидел мальчишка. Обыкновенный подросток, который медленно, но неизбежно взрослеет, оттого выглядит уже не ребенком, но и еще не взрослым. Одет он был богато, и выглядел, в целом, довольным. В руках он держал клинок и рассматривал его пристально, изредка выполняя выброс рукой. У другой стены сидела Ката. Рядом стояла девушка, держащая корзину, из которой, пища, пытались выбраться два дымчатых котенка. Ката, увидев Машу, ахнула и прижала ладони к щекам. Девушка с корзиной, поклонившись тут же направилась к выходу.
— Так и знала, что беда приключилась! Ограбили!
Близнецы стояли у дверей, ожидая приказания.
— Никто меня не грабил! — Маша вдруг поняла, как она рада видеть Кату, — свои справились.
— Как это — свои? — изумилась Ката.
Маша вдруг задумалась, а стоит ли рассказывать девчонке, что ее тут вовсю обманывают и решают за нее. Расскажешь, неизвестно, что дальше будет. А, с другой стороны, не рассказать, так они и будут продолжать творить что попало.
— Сволочные у вас тут порядки! — произнесла она горячо, так, что мальчишка перестал теребить оружие и с любопытством поднял голову. — Чуть что — сразу руки крутят и в погреб!
Ката выглядела ошарашенной. А Маша, не стесняясь в выражениях, рассказывала о своих злоключениях. Когда она упомянула о Мале, Ката переменилась в лице. Щеки ее порозовели, шея покрылась пятнами.
— Ах нянюшка, старая ветрогонка! Глазопялка!
От дверей раздалось сдавленное похихикивание.
— Светислав! — один из близнецов перестал смеяться, выпрямился, ожидая приказа, — ну-ка позови мне нянюшку. Да и Доброгневушку вместе с ней!
Парень вышел за дверь, Ката, все еще возмущенно фыркая, плюхнулась на лавку рядом с братом.