Катала
Шрифт:
Все захлопали глазами, пытаясь осмыслить порцию очередного бреда, что я по привычке изрыгнул.
– Ух, как в ваших черепушках шестеренки закрутились! На всю кают-компанию скрипят. Пожалуй, о кэцэ и пепелацах я лучше промолчу. – Вот же натура-то дурная. И чего я постоянно всех дразню? – Ладно, не напрягайтесь. Замнем для ясности. Ну, и какой запрет нарушил лично ты?
– Официально – за контрабанду, – сразу помрачнел Тельган. – Только вот пыльца черной орхимеи, которую таможня в машинном отделении нашла, помощнику капитана
– Будем надеяться, что это правда.
– Надеяться? – возмутился Тельган.
– Именно так. Энди вон без всякой подставы раньше был контрабандистом. Какую-то запрещенную технику на Далатею завозил, так мне на это наплевать. Однако я не терплю три вещи: предательство, работорговлю и наркоту, которой малолеток пичкают. Нет, вру, четыре вещи. Еще я не люблю, когда насилуют девчонок. Так не люблю, что насильников убиваю сразу. Эти твари не имеют права на жизнь. Сейчас на корабле пять женщин и семеро мужчин. По доброй воле – бога ради, но если кто-нибудь силком потащит девочку в постель… намек, надеюсь, всем понятен?
Я, конечно, врал. Да, бил насильников, бывало, смертным боем бил, но окончательно добить рука не поднялась ни разу. Табу. Хотя за Иллену совсем недавно всех был готов порвать. Однако какими глазами на меня смотрели аргонавты, пока я произносил эту тираду!
Внезапно Изаму, низкорослый узкоглазый парень с явно японскими корнями, встал из-за стола, молитвенно свел ладони вместе, прижал их к груди и отвесил мне почтительный поклон.
– Вам не придется пачкать руки, капитан. Прошу разрешения убить подонка лично.
– Э-э-э… – надо сказать, я слегка опешил. – Вообще-то убивать пока что некого. А с чего ты взял, что я капитан?
– Это очевидно. Вы здесь главный.
– Ясно. Садись, храбрый воин, вольно.
Изаму отвесил еще один почтительный поклон и сел на место.
– Интересно. – Гуннар, мощный, кряжистый мужик с обезображенным шрамами лицом, с любопытством посмотрел на меня. – А позвольте мне задать вам вопрос, капитан, по каким признакам вы установили, что он храбрый воин? Мы обнаружили его здесь в клетке для рабов…
– Как и всех остальных, – резко оборвал я его, видя, что японец начал багроветь. – А назвал я его так потому, что Изаму в переводе с языка его далеких предков означает «храбрый воин».
– Вы знаете, кем были мои предки? – японец был так ошеломлен, что даже забыл про обиду.
– Сначала думал, что китайцами, – честно признался я, – но, как только услышал твое имя, сразу понял, что ошибся. Ты японец, верно?
– У нас есть легенда, что наш род ведет начало с островной империи Якудзе…
– Какие-то жалкие восемь тысяч лет, и так все в головах перемешалось, – расхохотался я. – Япония – родина твоих предков, а якудзе – это… ну, скажем так, клан
– И что, каждое имя имеет свой тайный смысл? – заинтересовался Гуннар.
– Разумеется.
– Мое тоже можете расшифровать?
– Да. Твои предки были шведы. А имя означает «война».
– Гмм… похоже на правду. Насчет шведов не уверен, но в моей родне все были воинами.
– Как на Тартаре оказался?
– Попал в облаву. Бои без правил. На Синдаре это запрещенный бизнес.
– Ты там был зрителем? – заинтересовалась Таира.
– Я там был главным претендентом на победу. Если б не облава, такой бы куш сорвал!
– И за такую ерунду у вас там сажают? – недоверчиво фыркнула чендарка.
– Тех, кто откупиться не сумел, – кивнул Гуннар, – а я как раз был на мели. За неделю до боев хорошо кутнул, и все, что было на кармане, в кабаке спустил.
– Сочувствую, – кивнул я. – Кстати, вы с Таирой можете нам здорово помочь в качестве инструкторов по боевой подготовке. Не все на этом корабле воины, но нас так мало, что сражаться должны уметь все. В трюме полно места. Там можно маты постелить, тир организовать.
– Я только за, – кивнул Гуннар.
– Сделаем, – заверила меня Таира.
– Вот здорово! – обрадовалась Ленка. – Давно хотела обучиться всяким там приемчикам. Но мы отошли от темы. Что обозначает мое имя?
– Про Иллену даже не спрашивай. Гибрид дичайший, но, если ты припомнишь, я его расковырял, нарек тебя Ленкой и готов на досуге изложить историю Елены Прекрасной. Кстати, осаду Трои лично лицезрел, так что рассказ будет занимательный.
– А как мое имя переводится? – вальяжно спросил Одрик, довольно импозантный мужчина лет сорока.
– Если твои предки – франки, а я в этом не сомневаюсь, то ты – правитель.
– Правитель? – выпучил глаза Одрик.
– Именно это означает твое имя.
– Ну надо же! Однако угадал. Родословная у меня – дай бог каждому. Это сейчас там демократия, чтоб ее приподняло и прихлопнуло. А триста лет назад мои предки правили всей Луаной.
– И за что ваше бывшее величество на зону загремело? – полюбопытствовал я.
– Да как вам сказать… В нашем роду все неприятности были из-за баб, – тяжко вздохнул Одрик.
– Ну, вылитый француз! – расхохотался я. – Кем ты в Луане был?
– Можно сказать, вельможа. Крупным чиновником в правительстве. Была там одна красотка… – Одрик томно вздохнул, мечтательно прикрыв глаза.
– Все свое состояние на нее спустил? – догадался я.
– Если б только свое, – следующий вздох был уже далеко не томным.
– Понятно. Казенные денежки растратил, – хмыкнул я.
– Если бы растратил… – в очередной раз вздохнул Одрик.
– А что ты сделал? – мне стало интересно.