Катализатор для планеты
Шрифт:
– Тебе не кажется, что если будешь продолжать меня спаивать, то я стану алкоголичкой?
Он достал бутылку красного вина и разлил по бокалам:
– Нет, не кажется...
– Почему?
– Тебе такая участь не грозит, моя дорогая... тебя не тянет,- и он хитро улыбнулся,- да и пьём мы, не по-настоящему. Хотя мне... очень нравится это дело...
Я взяла бокал и уставилась в бордовую жидкость:
– Но ведь ты - это я...
– Верно...- он присел рядышком и прижался головой к моему виску.
– Тогда я опять ничего не понимаю...
– А надо ли
Я сделала глоток, и терпкое вино разлилось теплом в желудке.
– Что ты хочешь этим сказать?- я еле сдерживалась, чтобы опять не разрыдаться.
– Скажи, только честно... Какие чувства, эмоции, ощущения ты сейчас испытываешь?
Я глубоко вздохнула:
– Тоску... боль... жалость к себе, какую-то непонятную обиду и... острое желание того, чтобы всё это закончилось... Я опять осталась одна...
– Почему одна... А я?
Я глянула на Мозгового: его глаза были влажные и запах, который я периодически ощущала возле него, усилился.
– Прости... прости, Мозг...- отставив бокал, я обняла его и спрятала лицо от пристального взгляда.- Как я могла такое сказать... Ведь ты со мной, всегда со мной... По крайней мере, в этом мире...
Профессор нежно гладил меня по спине и шептал:
– Ты не одна... Не одна, девочка моя... Оглянись вокруг, у тебя здесь уже столько друзей и не только... А про меня и говорить нечего. Ты для меня всё... Всё, что в жизни есть у меня, как поётся в песне. Я живу только благодаря тебе... Если бы не ты... Если бы не ты...
«Странно... Как загадочно он говорит... И о чём?! Я опять ничего не могу понять...». Подняв глаза, я глянула на Мозгового и... не смогла оторваться. Его глаза из карих стали тёмно-фиолетовыми и в них, как тонкие узкие молнии, светились сиреневые прожилки. Такой нежный, лиловый оттенок я часто видела в ночном небе, в размытом контуре самой прекрасной туманности.
То, что произошло дальше, объяснению не поддаётся. Словно под каким-то гипнозом, мои губы открылись и, не отрываясь от глубин этого космического взгляда, я впилась рот Мозгового жарким поцелуем. А он... Он ответил... И так!!! Никто и никогда меня так не целовал! Сколько времени длилось это безумие не знаю. Я открыла глаза и вскочила. За окном вечерело, но до темноты было ещё далеко. Сердце колотилось как бешеное, а внутри, внизу живота, известные всем бабочки, так хлопали своими крылышками, что казалось, будто сейчас я распадусь на сотни или тысячи порхающих созданий. Что это было?! Хотя... Стоп... Что это я знаю... И как называется такое физиологическое ощущение, тоже знаю... Но как?! Откуда?!
Когда-то докторами, которые вытаскивали меня с того света после осложнений, было сказано конкретно: полноценной женщиной я больше никогда не буду. На физическом и гормональном уровне некоторые важные для женщины функции не будут мне доступны. Я могла, конечно, иметь физическую близость с мужчиной, только толку... Ни детей, ни удовольствия... Поэтому после больницы и тяжёлого развода в сторону противоположного пола я старалась не смотреть, хотя не могу сказать, что мужчины меня совсем перестали интересовать. А ведь было! Было уже что-то подобное! Тогда с Кареллом в лесной избушке! Я его захотела! По-настоящему! И хоть ощущения были не такими острыми, как сейчас, но желание-то было. Почему я не обратила тогда на это внимание, не придала значения?! Но Мозговой?! Что он со мной сделал?! Или это я с ним сделала?! Или сама с собой?! О, боги! Да что ж это такое?!
Я схватила кувшин с водой, подбежала к ванной и вылила его себе на голову. В дверь постучали.
– Кто?!- наверно я очень сильно рявкнула.
– Эрдана...- голос Гарри дрогнул,- простите...
Накинув полотенце, я рывком распахнула дверь.
– Простите, я помешал... Там ваш Гун пришёл...
– Спасибо, Гарри, позови его сюда.
Парень кивнул и быстренько ретировался. А Гун принёс новости... И очень интересные! Оказывается, просочились слухи, что в тюрьме умер заключённый и именно тот, к которому я ходила на свидание! Поэтому Гунар, как только узнал такое, сразу поспешил ко мне.
– Умер, говоришь...- я вытирала мокрые волосы, пытаясь осознать ситуацию и свести её к какому-либо логическому объяснению.- И как же он умер?
Старик пожал плечами:
– Говорят, нашли в камере мёртвым... Может, хворь какая приключилась или ещё что... Не знаю... Я слышал, что он был тяжело ранен, может всё-таки от ран? Когда ты виделась с ним, как он выглядел?
– Плохо... Очень плохо... Я даже не сразу его узнала.
– Ну вот... повезло, можно сказать.
– Повезло...- я задумчиво тёрла нос.- Что ещё говорят?
– Ну... Наместник очень разозлился. Кричал, топал ногами, грозился казнить всю охрану, включая начальника тюрьмы, что не досмотрели до казни. Но потом, говорят, вроде успокоился, однако гонца в столицу с сообщением послал.
«Хорошая примета... Долго Грас жить будет, раз его уже похоронили... Только что же там охрана начудила?! Никак выдали чужой, похожий труп за Граса - это единственное объяснение! Вот почему и шум не подняли! Знали, что сами могут на плаху угодить. Молодцы! Не зря я им столько денег отвалила! Ой, молодцы!»
– Ты рада?- Гун удивлённо глядел на меня. Похоже, что я, как дура, улыбалась своим мыслям.
– Я рада тому, что муки его закончились.
– Да-а-а... Теперь о нём Хранитель позаботится...
В дверь опять постучали. Бас Крианна произнёс:
– Кари! Ужин!
Не вставая с места, я крикнула:
– А можно в комнату принести? Двойную порцию, у меня Гун...
– Конечно.
Старик поглядывал с удивлением:
– Он кто тебе, Кари?
– Кто он?
– Крианн...
– Как кто?
– Ну родственник или знакомый?
– Да никто... Я с ним только здесь и познакомилась...
– Он относится к тебе не так, как к другим постояльцам... С уважением и заботой...
Я ухмыльнулась:
– Просто я сюда попала, если можно так сказать, по блату...
– Как это?
– У нас с Крианном есть общий знакомый, который и сказал мне здесь остановиться, а Крианн его очень уважает...
– Понятно!- и Гун, понимающе, закивал.- Значит, я тоже здесь по блату?