Катерина
Шрифт:
Я почувствовала легкое головокружение, решив что это лишь легкое недомогание я не обратила внимание. Мы с девочками прошли в класс. Олив и я сели за последнюю парту, а Илин села за парту перед нами, напротив меня, так же в класс стали заходить и другие ученики. Один из парней по имени Стив Майлз высокий мускулистый спортсмен, он играл в школьной команде по баскетболу, подсел к Илин. Светловолосый, голубоглазый, многие девушки пошли бы на многое, лишь бы завладеть его вниманием, но его предпочтения были отданы мне, а что касается меня, я не отвечала ему тем же, но в общении не ограничивала. Урок начался, всё шло хорошо, но отчего-то
– Катя? Катя, ты в порядке? Что с тобой? – услышала я взволнованный голос Олив.
– Ей срочно нужно к врачу! – услышала я Илин.
– Давайте я отнесу ее? – раздался голос Стива.
Я пыталась поднять голову и разглядеть лицо, но ничего не удалось, в глазах было мутно, как в как омуте, ничего не было не видно.
– Миссис Роз, Катерине плохо, мы отведем ее в медпункт, – обратилась Олив к учителю.
– Да, но кто-то один останьтесь, – ответила та, обращаясь к Олив, Илин и Стиву.
– Илин, останься – попросила ее сестра.
Я чувствовала, как меня взяли под руки. Медленно, делая шаг за шагом пошли к выходу… Хлопок дверью. Я поняла, что мы вышли из класса. Шаг, еще шаг… В ушах звенит… Что это? Сильнее, раздирающий перепонки звон. В глазах темнеет, ноги тяжелеют, нет, они как вата, чувствую истощение, невыносимый звон в ушах, ничего не слышу, в глазах темно, беспросветно темно, я падаю? Нет, меня трясёт, не чувствую пола, ноги и руки, как вата, ничего не чувствую. Сердце подходит к горлу, трудно дышать, звон в ушах, мне больно, очень, грудь сдавило, как будто на неё положили тонну кирпичей, не могу дышать, я… я… не мо…
Почувствовав неприятное жжение в носу, я немного поморщилась… Снова жжёт, «что это?»
– Эй, Катя, Катя? Ты слышишь? – Чей-то незнакомый голос говорил где-то в стороне, какие-то щелчки, неприятные шлепки по щекам, от чего я снова поморщилась.
– Она приходит в себя! – Олив? Да, это её голос. Я попыталась открыть глаза. Ярко! Очень яркий свет ударил в глаза, все плывёт.
– Зрачок реагирует. Она приходит в чувство. Попробуй позвать её еще раз. – Снова этот посторонний голос.
– Катя, Катерина? Ты слышишь? Ответь, пожалуйста, – чуть ли не взмолившись, говорила Олив.
Я медленно водила глазами, зрение вернулось. Наконец-то вижу, на секунду показалось, что лучше, чем раньше. Я лежала в медпункте на кушетке у стенки, рядом стояла медсестра, и наблюдала за мной. В руках она держала маленький фонарик и маленький мокрый кусочек ваты. Вата с нашатырем и фонарик, вот что мне жгло нос и ослепило когда я открыла глаза. В стороне возле двери в медпункт стоял, скрестив на груди руки, и смотрел в пол Стив; по его лицу было понятно, что он очень переживает, но старается не подавать вида.
– Я слышу и вижу тебя, Лив. – Подруга сидела возле меня и держала за руку.
– Катя! Ты очнулась! С тобой все хорошо? – Накинувшись на меня с объятьями, протарахтела Олив.
– Да, со мной все хорошо, я в полном порядке. – Отцепившись от подруги и сев на кушетку ответила я.
По глазам Стива было видно, что он оживился.
– Стив, – позвала я. – Парень поднял на меня глаза. – Все хорошо, я в порядке. – На его лице проскользнула улыбка, я улыбнулась в ответ.
– Так, давай-ка я ещё раз тебя осмотрю, – сказала медсестра и подошла ко мне. Она внимательно осмотрела меня, проверила моё сердцебиение, измерила давление. А как только окончательно убедилась, что я в норме, отпустила меня на урок. Я встала с кушетки и почувствовала большой прилив сил и энергии – такое необычное чувство.
Мы вернулись в класс, мои одноклассники очень встревожено на меня смотрели, и в их глазах читался немой вопрос, «что с тобой произошло?»
– Со мной всё нормально, просто упадок сил. Я – в полном порядке, – уверенно обратилась я к классу. После чего напряжение среди одноклассников спало.
Мы вернулись на свои места, и продолжили занятия, но продлилось это недолго, так как ровно через три минуты после нашего возвращения прозвенел звонок и мы вчетвером, собрались в столовую. По дороге Стива позвала команда, и он ушёл с ними. Пока мы шли в столовую, меня толкнул какой-то мальчишка из младших классов, что жутко разозлило меня, я хотела пойти за ним, как вдруг почувствовала, что меня за запястье кто-то схватил. Я обернулась и очень удивилась, это была Илин.
– Катя, это всего лишь мальчишка, ты чего? – слегка удивленно, сказала она. Не знаю почему, но то, что подруга меня остановила, разозлило меня ещё больше. Я резко вырвала свою руку из ее руки и очень небрежно ответила:
– И что дальше? Если он малолетка, ему все можно?
– Катя? Я не узнаю тебя, – удивилась, Олив – после обморока ты сама не своя, – взволнованно произнесла подруга.
Ее слова я приняла как замечание, и уже хотела было нагрубить Лив, как вдруг неожиданно вспомнила слова той странной девушки в парке, «держи себя в руках», теперь понятно о чем она говорила, но как? Как она могла узнать об этом? Очень странно.
– Вы правы, я сама не своя, извините меня, – обратилась я к подругам, стараясь как можно глубже подавить свою злость.
Мы пришли в столовую, где уже выстроилась большая очередь, мы взяли подносы и стали медленно продвигаться по очереди, как вдруг какой-то парень из параллельного класса влез перед нами.
– Эй, ты! – возмутилась я.
– Расслабься Холт, все в норме, – нагло и язвительно заявил парень, обращаясь ко мне по фамилии. От чего меня снова одолело чувство непреодолимого гнева, и я ужасно захотела стукнуть его подносом по лицу, чувствуя, как у меня чешутся руки, и злость овладевает мной, как вдруг я снова вспомнила слова той девушки «не поддавайся соблазну». Как она могла всё это знать? Кто она такая? Это стало раздражать меня ещё больше. Подошла наша очередь, я взяла томатный сок, причём, это вызвало удивление у всех, и даже у меня самой, ведь прежде я ненавидела томатный сок. Мы прошли за наш столик у окна, сели. Девочки принялись кушать свои салаты, а я медленно пила томатный сок.
– Катя? У тебя раньше было что-то подобное? – спросила меня Илин.
– Ты о чём? – не поняв вопрос подруги, и слегка раздражённо переспросила я.
– Об обмороке. У тебя, когда-нибудь уже было такое?
– Нет, это впервые. – Впервые в жизни меня жутко раздражало их общество.
– Ты очень странно себя ведёшь, с тобой всё хорошо?
Я решила проигнорировать вопрос Илин и, уставившись в окно, ни чего не ответила.
– Катерина! – не унималась подруга. Так Илин обращалась ко мне только тогда, когда злилась.