Катись, демон! или Заветное желание
Шрифт:
Сейчас же уснуть и не мечтал. Промучился до зари, задремал, когда уже пора было вставать. Раздраженный, поехал на работу – к месту строительства этой проклятой железной дороги. С удовольствием бы устроил разгон, но некому было. Еще издалека увидев облако пара над долиной, будто облако спустилось погулять с гор, подъехав, я убедился, что придраться не к чему.
Ведьмы бодренько лепили огненные снежки и пускали их вперед, на снег. Увеличиваясь в размерах, горячие мячи прогрызали путь в сугробах, оставляя после себя маленькие озера из талой воды,
Следом начиналось самое сложное – прогрев заледеневшей земли. Но и с этой задачей ведьмы успешно справлялись, оставляя позади себя километры вполне пригодного для работы грунта, над которым корпели мужички, вбивая сваи и прокладывая полотно.
– Что, с проверочкой явился? – подмигнула мне одна из ведьм. – Поругаться хотел, а не на что?
– Вас впору премировать, а не ругать, - улыбнулся ей.
– Тебя никто за язык не тянул! – она помахала товаркам. – Девоньки, слыхали, демон нам премию обещал выписать – большую-пребольшую!
– И то дело! – отозвались одна.
– Туфельки куплю, - мечтательно протянула другая.
– Запас зелий пополню, - довольно кивнула третья, - а то и жабьи жопки закончились, и хвосты саламандровые попахивают уже.
– А ты не за нами приглядывай, красавчик, - первая вдруг посерьезнела, вглядываясь в мое лицо едва ли не с тревогой. – Девочку свою береги лучше.
– О чем ты? – я напрягся.
– Она на пути серьезного человека стоит, будто корнями в землю вросла. Мешает ему. Как бы чего не вышло, демон. Жизнь, она ведь такая – проедет по тебе, как паровоз лихой, и поминай, как звали.
– Ты что-то видела? – схватил ее за руку. – Говори!
– Все сказала уже, - отступила на шаг, вырвавшись. – Береги девочку, демон!
Взбудораженный ведьмой, я помчался на фабрику. В ушах стояли слова той колдуньи.
– Изи! – рванул на себя дверь мастерской, залетев внутрь вместе с морозным воздухом.
– Господин де ла Фонтейн! – девушки встали, как по команде.
Но они меня не интересовали. Важна была только одна – отныне и навсегда.
Нашел ее глазами и протяжно выдохнул.
Изи тоже встала и удивленно посмотрела на меня. Бледная она какая-то сегодня. Уж не вернулась ли болезнь?
– Госпожа Рошель, зайдите в мой кабинет, пожалуйста, - попросил, стараясь, чтобы голос оставался спокойным.
И тут же понял, что мне влетит – девушки зашушукались, а глаза моей девочки полыхнули гневом. На щечках мигом разгорелся румянец. Ну, хоть какая-то польза.
Ушел в свой кабинет и начал мерить его шагами. Не спешит. Показывает, что обижена и возмущена. Я прислушался, уловив в коридоре дробный перестук каблучков.
– Войдите, - отозвался на стук в дверь и, когда Изи вошла, - уточнил, - или стоило сказать – влетайте, но метлу оставьте в коридоре?
– Что тебе надо? – сухо обронила она, проигнорировав мою не особо удачную попытку пошутить.
– Ты как-то странно выражаешь уважение к своему начальнику.
– Прошу прощения, господин, - тут же присела в реверансе. – Так лучше?
– Изи, чем я тебе не угодил? – сделал шаг к ней, но увидев взгляд, отступил назад. – Скажи, что происходит? Вчера на балу что-то произошло? Тебе что-то сказали про меня? Изи, не молчи, я всю голову сломал!
– Я хотела отдать тебе подарок, - сухо сказала девушка, словно и не слышала моих слов. – Вот.
– Она протянула мне коробочку. – С наступающим. И будь добр, оставь меня в покое, не мешай работать.
А потом резко развернулась и ушла.
Я достал из коробки шар и все понял. По одному боку игрушки змеилась железная дорога, вперед несся паровоз, а на другом, в том месте, где она упиралась в приют имени Изабеллы Рошель, были нарисованы руины замка и малыши, взявшиеся за руки.
Но жизнь решила не останавливаться на достигнутом. Как будто мне было мало, и так уже от пинков по заднице все болело. Вернувшись вечером домой, я открыл дверь и будто попал в свой личный филиал ада.
– Пошла вон, лохудра бесстыжая! – обрушилось на мои уши, заставив оглохнуть.
С лестницы кубарем скатилась полуголая Камила. Прижимая к себе платье, она вылетела прочь из дома, сверкая голой задницей.
На лестнице появился, тоже сверкая, но уже глазами из-под косматых бровей, седой мужчина с перекошенным от ярости лицом.
Мимо меня просвистели женские туфли и упали, покружившись в воздухе, розовые женские панталоны.
– Явился?! – грохнул мужчина, сжав кулаки. – Что творится в твоем доме?! Разврат и… и ужас! Позор на мою голову, кого я воспитал?!
– И я рад тебя видеть, - со вздохом ответил я, через силу усмехнувшись. – Добро пожаловать, дедушка.
Раймонд де ла Фонтейн. Демон, от имени которого до сих пор вздрагивали все в Преисподней. Кроме, разве что, самого Люцифера. Наш с Лукасом дед, вырастивший двух осиротевших демонят после того, как его сын погиб, предав своих и покрыв род несмываемым позором. Любить не предлагаю, это тяжеловато с его характером, но уважать придется – особенно, как самого старшего в роду.
Хотя кое-кого ни регалиями, ни былыми заслугами, ни метанием молний не удивить.
– И чего вы расшумелись? – в гостиную вышла, прижимая к себе семенящего рядом и мигом притихшего Лукаса, наша суровая Клара. – Такой солидный на вид господин, а руки распускаете. До чего мальчика довели? – она погладила всхлипывающего Лукаса по голове.
– Этот мальчик скоро меня прадедом сделает, - фыркнул Раймонд. – Шлюху посреди белого дня привечает в доме, виданное ли дело! – закатил глаза.
– Порядочный демон постеснялся бы такое творить!