Катрин Денев. Красавица навсегда
Шрифт:
Многое интригует в облике, характере, поведении Катрин Денев, часто говорят о ее так и не раскрытой никем «тайне». Ее изящество принято именовать «чисто французским», за сдержанность и холодность ее называют «англичанкой», за деловитость и яростный перфекционизм – «немкой». Говорят, что американцев она привлекает французским шармом, а французов – американским блеском.
«Тайна» Катрин Денев привлекла и писательницу Франсуазу Саган, опубликовавшую в 1986 году в парижском журнале «Магазен» эссе-интервью «Что-то вроде счастья…». Этот факт невольно напомнил другой, уже основательной давности: когда-то не менее известная писательница Симона де Бовуар выступила автором очерка о Брижит Бардо. За истекшие годы многое изменилось на карте звезд – и
Саган больше теперь известна как персонаж светской и уголовной хроники (не раз попадалась на хранении и перевозке наркотиков), чем как писательница. Пути Саган и Денев лишь однажды – и то заочно – перекрестились: в связи с фильмом «Смятение». Тогда первая уже пережила пик славы, вторая – только на него вступала. И вот прошло еще немало времени, прежде чем две популярные француженки встретились и заговорили.
«Некоторые женщины, как, например, Грета Гарбо, потратили полжизни, дабы скрыться от своей известности, от сплетен и предположений. Другие, как Брижит Бардо, почти пожертвовали жизнью, чтобы достичь славы и блеска, и потом за них расплачивались. Ибо труднее этого добиться, чем внутри этого существовать. Когда тебя разглядывают, любят и желают миллионы человеческих существ, трудно быть любимой и желанной для одного человека». Все эти мысли волновали Саган перед встречей с актрисой.
Но как только отворилась дверь ее квартиры на площади Сен-Сюльпиз, интервьюерша ощутила абсолютную непринужденность женщины, известной всему миру как Катрин Денев.
«Говорят, что я холодная и неприступная, – сказала она. – Но, вправду, ужасаюсь при мысли о необходимости открывать посторонним то, что касается только меня. Может быть, это кого-то удивляет, ибо в наше время каждый тщится выставить свое нижнее белье и свои чувства напоказ. А я думаю, что это ужасно. Я не сама сделала себя такой – была такой с детства, и это, возможно, объясняет мою закрытость».
Денев, по свидетельству Саган, не похожа на других звезд, которые говорят о себе словно бы в третьем лице, как об объекте поклонения. Не пускает пыль в глаза, не кокетничает, анализирует свою блестящую карьеру толково; чувствуется, что самоанализ для нее – внутренняя необходимость. Она не претенциозна, не глупа, не слаба, не зла, не высокомерна.
«Счастлива ли она?» – задает сакраментальный вопрос Саган.
«Бывают моменты, когда ощущаю себя счастливой, а иногда – глубоко несчастной; трудно привести эти состояния к общему знаменателю. У меня такое подспудное чувство, что несчастье, печаль более органичны, чем радость. Словно я знаю, когда счастлива, что потом придется за это расплачиваться, а иногда случается даже заплатить заранее. Так, я перестала курить, чтобы искупить одну нечаянную радость. И все же я не пессимистка, если речь идет о человеческой природе. Ищу контакт только с теми, кого люблю, – а люблю добрых, верных, интеллигентных и чувствительных. У меня нет желания вступать в схватки с другими: не хочу терять время в конфликтах. К счастью, я обладаю профессией, которую люблю и которую уже достаточно хорошо знаю. Иногда могу даже дать совет молодому режиссеру.
Боюсь толпы и отдельных людей – независимо от того, поклонники они, любопытные или журналисты. Потому что не знаю, идут ли они ко мне с открытым сердцем или их ведет какой-то жестокий интерес. Хотя мне все равно, что они напишут в своих газетах, однако не говорю им ничего такого, что могло бы их особенно поразить. Всегда стараюсь разговорить тех, кто меня интервьюирует. Это несправедливо, что один человек все время спрашивает, а другой только отвечает.
В дружбе придерживаюсь немногих, но строгих правил. Меня не интересует, ни чем занимаются мои приятели, ни из какой они социальной
В общем, я счастливый человек и пытаюсь передать чувство счастья своим детям. Это самое главное, как и некоторые нормы родственных отношений. Недавно я почувствовала, что мои отношения с сыном, которого я обожаю, начали охладевать, и я решила положить этому конец. Мы стали жить раздельно, он пошел по своему пути, а я по своему, и, очевидно, так лучше для обоих. Не выношу фальшивых ситуаций, охладевшей дружбы и неверной любви. Предпочитаю ясные, чистые отношения, особенно с детьми. Ведь так важно научить их чувствовать взаимность! Есть люди, не знающие этого чувства; я их избегаю, потому что они опасны.
Сниматься в кино – изнурительный труд. После съемок человек нуждается в спокойствии и отдыхе. В одиночестве, которое я себе избрала, нет места скуке. Даже если доводится часами ничего не делать, губить время, глядя в окно. Обожаю листать старые журналы, рассматривать старые фотографии, читать старые книги, это меня всегда успокаивает.
Иногда я обожаю выпить. Могу пить по два-три стакана виски каждый день, в течение недели, десяти дней, двух недель, это помогает побороть застенчивость, мне становится так весело. Все кажется легким, приятным, пустяковым. Я чувствую уверенность в себе. Ну, ладно! Говоря о том, что пью, я немного преувеличиваю. Могу остановиться, когда захочу, могу не пить месяцами. Но подчас благодаря спиртному можно болтать о чем угодно, веселиться до безумия…
Какой бы мне хотелось видеть эту статью – не знаю. Почему? Странный вопрос. Не хочу перечитывать этот текст, доверяю его вам. Но если вы настаиваете, прочту: не люблю сердить других. Ну, хорошо, я бы хотела, чтобы эта статья была похожа на сказку, чтобы в ней звучало что-то волшебное, что-то оптимистическое, что-то такое, что утром, когда я проснусь, вдохнуло бы в меня уверенность в себе самой. Глупо, не правда ли?..»
«Когда я перечитала этот текст, – пишет далее Франсуаза Саган, – то поняла, что употребила все силы для объяснения, кем не является Катрин Денев, а не какова она в действительности. Сказала, что не высокомерна, но не знаю, скромна ли она. Что не холодна, но не знаю, страстна ли она. Что она не слабая, но не знаю, сильная ли она. Впрочем, не верю, что она сильная. Думаю, что она нежная и отчаянная женщина, а если бывает боязлива, то больше боится себя, чем кого-то другого… И когда Катрин Денев сто раз мне сказала: я не такая, я не эдакая, – все потому, что у нее не было ни сил, ни желания сказать: я такая… Ведь нужна еще и определенная наивность и простодушие, почти глупость, чтобы сказать: я вот такой… Да и кто бы мог что-нибудь с уверенностью утверждать о ней? Не знаю».
Ив Сен-Лоран сыграл в жизни актрисы роль не меньшую, чем Деми, Трюффо, Мастроянни и остальные выдающиеся мужчины. И постепенно занял их место. Ведь он обладал если не всеми, то многими качествами, которые ценила Денев. «В первую очередь, – говорила она, – меня поражает и притягивает ум. В первую очередь. Меня можно, конечно, обольстить шармом, но и это проходит через ум». Умный шарм и изощренный ум Сен-Лорана сделали свое дело, и до самой его смерти они были внутренне близки – хотя Денев уже предпочитала в ту пору одежду от Готье.
Когда заслуженный кутюрье отмечал четверть века своей работы, для его коллекций было предоставлено целое крыло Лувра, а в отборе экспонатов принимали участие президент Французской республики и Катрин Денев. Прошли десятилетия со времени их знакомства, и все это время актриса продолжала слыть украшением Дома моды Сен-Лорана, на больших гала-показах демонстрировала его избранные модели, а общепризнанный диктатор моды осыпал ее комплиментами: «Она ослепительна, и при этом ее красота так благородна и так деликатна. В ней столько остроумия и вкуса, а главное – собственный стиль. Она – величайшая звезда Франции!»