Кавказская война
Шрифт:
Абадзехи ждали наступления в сердце своей страны. Вместо того, все наши силы были вдруг обращены против оконечности их земли в страну межу Пшехой и Пшишем, в направлении к Гойтхскому перевалу. В конце августа даховский отряд сосредоточился между этими реками на ручье Шекадзе, пшехинский отряд под укреплением Хадыжи на Пшише. Рекогносцировка к вершине Тхухи и собранные в этих местах сведения объяснили топографию верхней страны и Гойтхского перевала, до тех пор еще никем из наших не виданного. Район действий двух отрядов был обозначен течением Тхухи. Полковнику Гейману с даховским отрядом поручено очищение полосы между Пшехой и Пшишем, к югу этой речки; пшехинскому отряду, поступившему под команду полковника Граббе, — к северу. Действовали с возможною быстротой. К 1 октября верхнее междуречье было раскрыто по всем направлениям, и туземное население изгнано за Пшиш; остались, как везде, горные хутора в верховьях ущелий. Затем оба отряда, не теряя ни одного дня, сосредоточились в Хадыжах, где был устроен главный складочный пункт для задуманной операции.
Но враги наши еще не унывали; чем далее мы шли вперед, тем яростнее действовали покровители черкесов. Множество новых авантюристов наехало на восточный берег, где, не видя русских, они приобретали уверенность, что все успехи наши — басня, и к счастью, поддерживали это мнение в Европе. С ними прибыл горский выходец Измаил-паша и привез между другими пособиями четыре нарезные пушки. Убыхи писали к абадзехам в народном послании, чтоб они отнюдь не покорялись, держались бы до последней возможности, что скоро положение дел разом изменится. Подкрепляя слова делом, они послали на помощь к ним сильный сбор. Измаил-паша извещал абадзехов, что в подкрепление им собирается на берегу отряд французов и поляков с пушками, и также заклинал их держаться.
Тем временем соединенные отряды, пшехинский и даховский, быстро двинулись вверх по Пшишу к Гойтхскому перевалу, расчищая ущелье просекой. Убыхское скопище, шедшее в подмогу абадзехам по этой самой, единственной дороге, наткнувшись на отряды, поняло, куда мы протягиваем руку, и спешило укрепить Гойтхский перевал, но было предупреждено: быстро двинутая обходная колонна заняла перевал 9 октября. Вслед за тем отряды сосредоточились на этом решительном пункте и сейчас же заложили там временное укрепление.
В это время адагумский отряд стоял уже за горами, посреди приморских шапсугов, опустошая их жилища; джубский отряд шел туда же через шебшский перевал. Было ясно, что через месяц эта часть берега будет окончательно покорена. Абадзехи увидели себя окруженными с южной стороны и, что хуже всего, отрезанными от убыхов. Все время войны они действовали заодно с убыхами; теперь они остались одни перед русскими. Кроме того, сообщение было им необходимо для подвоза продовольствия столпившемуся в кучу народу, хоть бы в самом ограниченном количестве. Как только мы овладели верхними землями между Пшишем и Пшехой, через которые сообщались оба народа, еще до занятия Гойтхского перевала, абадзехи поняли свою участь и смирились. В урочище Мельгашип, в присутствии графа Евдокимова, лично управлявшего всеми последними действиями, старшины их подписали присяжный лист на безусловную покорность. Абадзехам было предоставлено оставаться на занимаемых ими местах только до 1 февраля следующего года, а потом идти или на прикубанскую плоскость, или в Турцию. Абадзехи сдались ровно через четыре года после договора, заключенного ими с генералом Филипсоном. Они выдержали два года самой упорной войны.
Гойтхский перевал был занят налетом; надо было укрепить его и связать с задними линиями удобною дорогой, огражденною кордоном. Исполнение этого труда в начале зимы на страшной высоте, под жестокими непогодами, заняло оба отряда в продолжение октября и ноября. Убыхи, однако ж, не хотели считать покорение абадзехов совершившимся фактом и надеялись, сбив нас с перевала, опять их возмутить. Сильное убыхское скопище, с отрядом европейских флибустьеров, и нарезными пушками, расположилось около перевала у Чилипса и собиралось строить батареи. 8 ноября полковники Граббе и Гейман скрытно подступили к неприятельскому лагерю и рассеяли новых союзников; однако ж не успели захватить пушки, поспешно увезенные к берегу. Кроме этого дела, отряды беспрепятственно отделяли от себя летучие колонны для истребления деревень в высоких горных долинах и лесных ущельях, по притокам Пшиша и Пшехи. Хотя масса абадзехов покорилась, но часть населения, жившая под перевалами, в самых глухих котловинах, еще не просила мира, надеясь на крепость своей местности. К этим горцам из гор стекались все отчаянные люди и все недовольные замирением. Как несколько раз было сказано, изгнание таких рассеянных хуторян представляло во всех районах чрезвычайные трудности. Для довершения этого дела весь пшехский отряд был направлен в конце ноября в верхний бассейн Пшиша и жег мелкие аулы, пока декабрьские метели, невообразимо страшные в горах, не заставили отвести его к Хадыжам. Даховский отряд один окончил Гойтхское укрепление и для той же цели сошел к верховьям Пшехи. Работы и поиски двух отрядов продолжались весь январь. Тем временем летучий отряд, составленный преимущественно из кабардинской милиции, обыскивал горы в давно занятом районе, между Белой и Пшехой, и даже там нашел много селений, забившихся между недоступными крутизнами.
В верховьях пшехинского бассейна оставались еще два небольшие общества, не изъявившие покорности и до тех пор совершенно неизвестные. Одно, тубинское, было разорено наполовину генералом Гейманом; сильные метели, захватившие отряд, не дали кончить предприятие. Другое, хакучинское, жившее в вековой неприязни с соседями, малочисленное, но занимавшее очень крепкую местность, было покуда обойдено. Ничтожное по значению, покорение его отвлекло бы войска от серьезного неприятеля и потому было отложено до общего усмирения края.
Покуда громили абадзехов, два отряда, адагумский и джубский (сформированный в конце августа в укр. Григорьевском, под начальством атамана Кубанского войска графа Эльстона-Сумарокова),
Джубский отряд начал действия в последних числах августа. В продолжение полутора месяцев, до половины октября, он разработал дорогу вверх по Шебшу через перевал, выгнал население, занимавшее этот бассейн этой реки, и построил на берегу ее станицу. Осенью, когда внимание приморских шапсугов было обращено исключительно на адагумский отряд, временно командовавший джубским отрядом полковник (ныне генерал) Левашов сделал быстрый набег на Джубу и взял там у горцев пять орудий. К 1 ноября раскрытие и опустошение бассейна Шебша были кончены: по возвращении графа Сумарокова действия перенесены на южную сторону. Шапсуги, теснимые двумя отрядами, отодвигались все дальше в глубь страны, но нигде не могли найти убежища; наши колонны неотступно шли по их пятам. Они были доведены до крайности и начинали сдаваться целыми деревнями, и их немедленно отсылали под прикрытием войск, для водворения на Нижней Кубани. В половине ноября граф Сумароков перенес действия в устье Шапсуго, взятое пред тем войсками адагумского отряда. Из этой позиции он разрабатывал дорогу назад, изгоняя туземное население отовсюду, куда проникали наши колонны. В декабре джубский отряд прошел, сжигая аулы, по верховьям речек, нижнее течение которых было уже в руках адагумского отряда; в то же время отряженные от него колонны очистили на северной плоскости левый берег Псекупса, и Шапсуго была в наших руках. Следуя правилу, принятому с самого начала войны, упрочивать немедленно каждый шаг вперед, на окраине завоеванного пространства, по течению Псекупса и Шапсуго, от Кубани до моря, на протяжении слишком полутораста верст, начато устройство новой кордонной линии. Предприятие это было исполнено в течение зимы частью войск джубского отряда.
Подходил срок выселения абадзехов. По условию, они могли оставаться на своих местах только до 1 февраля. С половины января граф Евдокимов двинул в их землю пшехинский отряд, раскрывший просеками несколько долин; жители не оказывали сопротивления. С наступлением срока абадзехам дана была семидневная отсрочка для сбора имущества: по прошествии этих семи дней они должны были двинуться массой, с семействами, или в отведенные им низовые земли, или к указанным портам Черного моря. Затем 8 февраля в абадзехские земли двинуты единовременно три отряда, с приказанием жечь аулы и гнать отсталых. Пшехинский отряд очистил страну между Пшишем и рекой Марте; джубский — от Марте до Псекупса; даховский — верховья Пшиша. Абадзехское племя разделилось почти на две равные части: одна часть потянулась к низовьям Белой для поселения; другая — к Тамани для отплытия морем в Турцию; несколько тысяч ушло к туркам через вольные горские земли. Не последовавшие за массою народа должны были подвергнуться участи военнопленных. Приблизительно, число выселившихся и разбежавшихся абадзехов составляло около 70 тысяч, т. е. половину количества, которое считалось до войны, хотя абадзехское население было усилено многими бежавшими к ним мелкими племенами.
С выходом абадзехов война на северной стороне гор могла считаться конченною. Вся страна от Кубани до хребта была покорена, часть берега до реки Шапсуго также была занята. Оставались независимыми часть загорных шапсугов, убыхи и абхазские племена, жившие на юг от них. Последующие действия в предгорной стране имели характер, если можно так выразиться, чистой отделки работы, совершенной до тех пор вчерне. За выселением горских масс, все равно, отступали ли они перед нашими погромами или выходили по добровольному соглашению, всегда оставалось большое число людей, упорно укрывавшихся в трущобах. Для изгнания отставших абадзехов с верховьев Псекупса отделены были части войск от даховского и джубского отрядов, продолжавшие свои поиски до 1 марта. С этого времени страна между притоками Шебша и Пшиша, в которой укрывались абадзехи, была окончательно очищена: в нее можно было ввести русское население, как только оно прибудет в конце весны.