Кавказский фронт Первой мировой войны

Корсун Николай Георгиевич

Сооружение этих линий связи было «окутано большой тайной», производилось под видом исправления и обновления старых и потому не обратило на себя внимания.

С июля 1915 года находившиеся в распоряжении Кавказской армии искровые станции были распределены следующим образом:

а) во 2-м Туркестанском корпусе — две конные станции;

б) в 1-м Кавказском корпусе — автомобильная, конная и

вьючная;

в) в 4-м Кавказском корпусе — три конные станции;

г) в районе Ван-Азербайджанского отряда — две конные и

одна вьючная;

д) в городе Александрополь — две конные станции.

С 1916

года радиосвязь получила дальнейшее развитие.

1ри каждом корпусе находилось корпусное отделение, состоящее из одной полевой станции, двух станций вьючных и двух для подслушивания. Для придания коннице имелись конные отделения из одной полевой и одной вьючной станций.

При штабе армии имелось армейское отделение из одной полевой, двух автомобильных и двух приемных станций.

Служба радиосвязи была объединена в отдельную радиогруппу, подчиненную штабу фронта.

Меры для сохранения тайны операции

Для введения турок в заблуждение и сохранения в тайне подхода на фронт армейского резерва, особенно назначенной для прорыва 4-й Кавказской стрелковой дивизии, принимались 1едующие меры. Войсковые части, приближаясь к линии фронта, переходили через те горные хребты, где они на перевалах могли бы просматриваться со стороны турок, и только по ночам. В течение всего периода сосредоточения названной дивизии русское командование, чтобы создать у противника впечатление оттягивания в резерв частей с фронта, днем отводило в тыл из состава этой дивизии по батальону, которые пере

валивали через горы на виду турок. В итоге у турок создавалось впечатление об ослаблении русских войск на участке позиции у села Сонамер, против которого как раз было намечено производство прорыва.

Чтобы ввести турок в заблуждение, штаб Кавказской армии распускал также слух о намечавшемся ранней весной 1916 года наступлении в Персии как Ван-Азербайджанского отряда, так и экспедиционного корпуса Баратова совместно с английской армией в Месопотамии.

Правдоподобность этого слуха подтвердилась и общей обстановкой в Западной Персии; эта обстановка потребовала в конце 1915 года командирования туда экспедиционного корпуса, который занял район город Хамадан и угрожал городу Керманшах, а в дальнейшем — и Багдаду. Для того чтобы придать больше правдоподобности этим слухам, начальнику снабжения было приказано, как уже упоминалось выше, производить в персидском Азербайджане закупку в большом количестве верблюдов для организации транспортов, а также приобретать гурты порционного скота и закупать пшеницу и зерновой фураж.

¹ В этот момент как раз стали поступать от начальника Ван-Азербайджанского отряда просьбы о его подкреплении; в ответ на них туда была послана в декабре 4-я Кубанская пластунская бригада из армейского резерва.

Истинные цели этих закупок начальнику снабжения указаны не были. За несколько дней до начала наступления начальнику 4-й Кавказской стрелковой дивизии была послана срочная нешифроваиная телеграмма с приказанием сосредоточить дивизию у села Сарыкамыш для дальнейшей ее отправки по железной дороге в Персию. Согласно этому приказанию, 13-й полк 4-й Кавказской стрелковой дивизии произвел посадку в селении Сарыкамыш на железную дорогу и был переброшен в Джульфу (на персидской границе), где, произведя высадку, был затем продвинут на переход от станции¹.

Все это было сделано таким образом, чтобы могло получить некоторую огласку и ввести агентов противника в заблуждение об истинных намерениях русских. Указанный полк не успел возвратиться обратно к началу операции; он вновь влился в дивизию уже при подходе ее к укреплениям крепости Эрзерум.

В итоге искусно проведенная демонстрация удалась блестяще, и сосредоточение войск на участке прорыва у села Сонамер произошло совершенно скрытно даже от своих войск.

По окончании всех подготовительных работ командующий Кавказской армией для лучшего сохранения в тайне предполагавшейся операции решил не испрашивать разрешения ее по телеграфу, а лично отправился в средине декабря экстренным поездом в Тифлис, чтобы получить у главнокомандующего согласие «...датьрешительное сражение туркам, доложив те причины, которые побудили его к принятию такого решения. Главнокомандующий, выслушав доклад, после некоторого колебания дал согласие на это наступление»'.

В целом объектом действий была избрана живая сила турок, которой намечалось нанести короткий удар без выдвижения фронта Кавказской армии вперед. На это решение, вероятно, оказала давление и Ставка. Действительно, в середине декабря 1915 года² начальник штаба главковерха, сообщая главнокомандующему Кавказским фронтом об увеличении сил турок в районе Багдада (чем и объяснял неудачи англичан в Южной Месопотамии), допускал, что это усиление было произведено, главным образом, вследствие отправки войск из числа находившихся против Кавказской армии, причем на возвращение их в ближайшее время рассчитывать было нельзя. Вместе с тем, ожидавшийся уход союзников, англичан и французов, из района проливов всей тяжестью отразился бы па русских, усложнил бы их положение на юге и мог бы повлечь присоединение Румынии к числу врагов России.

¹ Кроме устного доклада, командующий армией передал главнокомандующему письменный доклад, рисующий обпгую обстановку на фронте армии и указывающий па необходимость перейти и наступление всей армии. Главнокомандующий Кавказским фронтом несколько колебался, прежде чем дать испрашиваемое разрешение. Присутствовавший при этом его помощник генерал Янушкевич заметил, что это решение командующего армией соответствует взглядам и указаниям главнокомандующего, что армия не должна засиживаться без дела и в зимнее время. На это главнокомандующий ответил, что он все же имел в виду лишь поиски с разведывательной целью и малые экспедиции, а нсобщий переход в наступление всей Кавказской армии. Янушкевич возразил и отмстил, что раз командующий армией находит нужным и возможным общий переход в наступление, то отчего же не согласиться с этим. Личные воспоминания автора.

При такой обстановке каждая дивизия, хотя бы временно командированная с Кавказа для предстоящей операции русских войск на Западе, могла придать последней решительность

и расширить ее результаты, почему начальник штаба главковерха и просил главнокомандующего Кавказским фронтом обсудить общее стратегическое положение, взвесить важность успеха на Западном фронте и высказать, каким путем Кавказская армия могла бы принять участие в борьбе, ибо с военной точки зрения было весьма непрактично иметь 150 ООО винтовок лишь для охранения и наблюдения.