Каятан
Шрифт:
— Давай сюда оружие, — сказал я.
— Ты мне больше не доверяешь? — Он совсем расстроился.
— Ну, и дурак же ты. — Я немного помолчал, чтобы он получше обдумал сказанное. — Там снизу голодают пять головастиков, а у нас с тобой есть четыре единицы оружия. Трех уговорим с расстояния, оставшихся двух — с земли.
— С земли? Ты видел, какие у них зубы?
— Да не бойся ты, саблей я буду махать сам.
— Хоть что-то хорошее. А я что буду делать?
— Практически ничего, — ответил я. И, дождавшись его облегченного вздоха, быстро добавил: — Ты будешь приманкой.
— Что?!!
Кажется,
Пасти были чуть приоткрыты. Из них вырывался ритмичный каркающий звук.
— Они что, смеются? — спросил Мик.
Я где-то слышал, что в умные головы мысли приходят одновременно. Или это про глупые головы?
— Так, на — подержи пока, — я отдал Мику свою саблю, оставив себе только кинжал. Поскольку у меня будет только одна попытка, нельзя, чтобы что-нибудь мне помешало.
Судя по их виду, головастики ничего не заподозрили, только продолжали скалиться, сволочи. Хорошенько прицелившись, я что было силы метнул кинжал в ближайшее чудище.
— Э-э… — Мне приходила в голову мысль, что я могу промахнуться, теоретически, или что может увернуться сам головастик, но до того, что эта тварь сможет так запросто перехватить кинжал своею пастью — я кидал со всей силы! — а потом еще и перекусить его надвое, я додуматься не мог. Но сделала она именно это.
— П-при-и-иманкой? — что-то раньше я за Миком не замечал заикания.
На этот раз первым наверх залез я. Только когда расстояние между мною и головастиками увеличилось с двух метров до четырех, я задышал немного спокойней.
— На, — протянул саблю ни на мгновение не отставший от меня Мик, — теперь можешь с земли попробовать.
Пробовать я благоразумно не стал. Вместо этого начиная понемногу свыкаться с мыслью, что на ближайшее время дерево, на котором я сижу, станет для меня домом.
Это еще хорошо, что ствол дерева имеет около полутора метров в диаметре: будь он хотя бы раза в два тоньше… звон ломающейся стали до сих пор стоял у меня в ушах. А этих тварей целых шесть, уж дерево они бы запросто перегрызли. Кстати, а почему собственно шесть, ведь раньше их было… по крайней мере, на одного меньше.
— А почему их уже шесть? — спросил я у Мика. — Раньше ведь было только пять?
— Восемь, — угрюмо сказал Мик.
Пересчитав копошащихся внизу головастиков, я усомнился в наших с Миком математических способностях. Число злобных монстриков увеличилось до десяти.
— Десять, — возразил я Мику.
— Одиннадцать, — ответил друг.
— Тринадцать, — упорствовал я.
— Пятнадцать, — стоял он на своем.
— Кажется, их становится больше, — тонко подметил я.
И действительно: головастики прибывали. То один, то другой появлялись из высокой травы на краю леса. Если так пойдет дальше, то скоро они смогут съесть нас вместе с деревом… Вдруг, нас сильно тряхнуло. К счастью, держались мы крепко. Хотя от некоторой специфической ситуации это не спасло.
— Мама моя родная!!! — закричал Мик.
— Ты что, материться разучился? — недовольно попенял я ему, но, надо признать, сделал это чисто машинально. Внизу происходило нечто нехорошее. Как будто бы прочитав мои мысли, головастики решили, что, раз уж по-другому до нас не добраться, то надо повалить дерево, на котором мы сидим.
— Лезем наверх, — сказал я Мику, тут же показывая, что надо делать, на собственном примере. То есть хотел показать: в последний момент Мик ухватил меня за рукав.
— Ты что, с ума сошел? Сейчас дерево упадет, и… — Но на его лице мелькнула тень понимания: — А-а-а… ты решил выбрать для себя легкую смерть? Ведь эти твари могут терзать нас не один час, смакуя и смакуя сочную плоть наших юных тел, — последние слова были произнесены таким зловещим тоном, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Только потом я осознал, что на этот раз Мик зачем-то все же полез вверх, и уже мне пришлось его останавливать.
— Ты куда? — спросил я его, хватая за сапог, — ухватить его за что-нибудь другое, я уже не успевал.
— Как куда? — удивился он. — Наверх.
— И зачем?
— Ну, это… чтоб не мучаться.
Немного подумав, я отвесил ему пощечину.
— За что?! — возмутился он с осознанным видом.
— Я думал, у тебя истерика, — смущенно признался я.
— Какая к чертям истерика? Ты же сам сказал, что надо лезть наверх.
— Ну, я-то хотел, чтобы у нас был шанс убежать от головастиков, когда дерево упадет. — В том, что дерево все-таки упадет, не оставалось никаких сомнений. Иголок у меня не было разве что лишь во рту, а ветку, на которой мы сидели, трясло так, что у меня уже начала кружиться голова. — В этот момент все головастики будут рядом со стволом, и у нас будет фора метров в пятнадцать.
— А если дерево упадет в другую сторону — туда, где лес?
— Тогда постарайся падать головой вниз, — посоветовал я.
Мы полезли вверх. По трясущемуся дереву это делать было сложнее, но маршрут был уже хорошо знаком. Оказавшись на высоте метров тринадцати-четырнадцати — в самом дереве было метров двадцать, — мы остановились: падение с более внушительной высоты, даже несмотря на подушку в виде кучи ветвей, и вправду слишком уж походило на осознанное самоистребление.
Дерево раскачивалось все сильнее. Мы с Миком специально встали на ветку с той стороны, к которой лес был ближе. Во-первых, мы надеялись толкнуть дерево вперед, когда оно начнет падать, а во-вторых, ветки ветками, а падать на спину все равно не хочется.
Ударил гром. Небо на юго-востоке затянуло тучами очень быстро, еще каких-нибудь десять-пятнадцать минут назад ничего подобного заметно не было.
— Дождь, — грустно произнес Мик. — Н-да, некоторые обстоятельства наводят на мысли…
Внезапно, я ощутил, что дерево перестало трястись. Посмотрев вниз, я не поверил своим глазам. Головастики с максимально возможною скоростью скакали в сторону леса. Мне даже показалось, что, преследуя нас, они такой прыти не выказывали.
— Может, они дождя испугались, — предложил Мик.