Каятан
Шрифт:
— Может, они просто очень сильно похудели за ночь.
— Или их кто-то… очень сильно похудел.
— А почему тогда и нас заодно не того… не похудели?
— Наверное, меня они просто испугались. Почувствовали мою скрытую силу и решили не связываться, — предположил я.
— Скорее уж они сочли тебя несъедобным, — опустил меня на землю Мик.
— Знаешь, мне в голову внезапно пришла мысль, что тот, кто это сделал, до сих пор может находиться где-то поблизости.
— Это плохо, — в очередной раз продемонстрировал чудеса сообразительности Мик.
Собрались мы быстро. Впрочем, вещей у нас было немного, особенно теперь. Накинули плащи — хоть зима и перешла уже свой экватор, но, тем не менее, в это время года в Термилионе было довольно прохладно. Пристегнули оружие. Мы успели сделать несколько шагов, как вдруг Мик зачем-то придержал меня за плечо.
— Кай, смотри, какая чебурашка, — сказал он, указывая куда-то в сторону леса.
Что такое чебурашка, я не знал, поэтому тоже решил посмотреть. Развернувшись и проследив за взглядом Мика, на самом краю лесной чащи я заметил лежащий в траве комок шерсти — размерами чуть меньше колеса от крестьянской телеги, только если бы колесо было не круглое, а шарообразное.
Сначала я не понял, почему Мик решил, что это, чем бы оно ни являлось, живое. Но, повнимательней приглядевшись, я сумел различить маленькие черные глазки и совсем малюсенькие ручки и ножки, хотя скорее все четыре конечности следовало называть ручками — ни одним из них существо не пользовалось, чтобы опираться о землю. А еще мгновением спустя я заметил…
— Мама моя родная! — реакция Мика полностью выражала и мои чувства.
Чем бы ни являлось наблюдаемое нами создание, оно ненадолго открыло рот — как будто бы зевнуло. И я бы не взялся ответить с точностью, что именно напугало Мика: размеры самого рта — практически все тело этого существа — или количество желтых зубов, непонятно как помещающихся в таком небольшом чудище.
— Теперь я, кажется, знаю, кто сожрал наш транспорт, — проговорил я, — хорошо хоть, что оно одно.
Как будто наказывая меня за длинный язык, рядом с первым головастиком — очень подходящее название — появился второй.
— Кай, я только что вспомнил, что у меня назначена одна очень важная встреча, и, кажется, я уже начинаю на нее опаздывать…
Мы сорвались на бег.
Минут через пять Мик рискнул бросить взгляд за спину.
— Мама моя родная!!! — уже привычно выразив свои чувства, заорал Мик, резко ускоряя темп бега.
В свою очередь посмотрев назад, я моментально нагнал уже успевшего вырваться вперед друга. Нас преследовали уже не два, а целых пять головастиков. Несмотря на очень причудливый способ передвижения — перекат длиной в пару метров, а потом резкий прыжок метра на три, потом опять перекат, — двигались головастики удивительно быстро. Несмотря на всю нашу тренированность, расстояние до головастиков, изначально составлявшее не менее двух десятков метров, успело сократиться вдвое.
— Лезем на то дерево, — крикнул я Мику, указывая на высокую сосну в десятке метров впереди нас…
Уговаривать парня не пришлось: до дерева он добежал быстрее меня. Уцепившись за ветку, я едва успел дернуть вверх ноги: несмотря на малый рост, прыгали головастики очень хорошо.
— Мик! — крикнул я, напрягая связки. — Вряд ли эти твари умеют лазить по деревьям.
— Ты уверен?! — раздалось откуда-то сверху. Добрался ли Мик до верхушки, я точно сказать не могу — обзор закрывали ветки, — но расслышал я его с трудом.
— Уверен! Хотя… — Головастики не оставляли попыток подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы суметь отхватить от меня лакомый кусочек. Надо признать, прыгали они с каждым разом все выше и выше. Или мне это со страху казалось?
— Да невкусный я, невкусный, — попытался я разуверить маленьких тварей.
Судя по всему, они мне не поверили, хотя прыгать, как ни странно, перестали. Вместо этого уселись под деревом и стали смотреть на меня, как на… в общем, я так смотрю на свиные отбивные, хотя все же надеюсь, что вид у меня при этом не такой кровожадный.
— Я лучше пока здесь посижу! — раздалось сверху.
Посидит он. Как бы нам здесь ночевать не пришлось. Дерево, на котором мы сидели, находилось в середине небольшого луга, разделяющего окраину Проклятого леса и небольшую рощицу. Между деревьями виднелись просветы, так что вряд ли в ней было больше двух-трех десятков метров ширины. В стоящем с другой стороны Проклятом лесу никаких просветов не наблюдалось.
От нечего делать я решил навестить Мика. Может быть, потеряв нас из виду, головастики решат, что мы им померещились, и спокойно покатятся домой?.. Я решил понадеяться на это.
Когда я долез до места, где устроился Мик, я передумал называть его трусом. На мой взгляд, даже для недолгого пребывания на такой высоте требовалось куда больше мужества, чем для близкого знакомства с полдесятком пусть и страшненьких, но миниатюрных чудищ. А ведь мы даже до середины дерева не долезли.
Видно было очень далеко, и первым, что мне попалось на глаза, была дорога, проходящая с юга-запада на северо-восток, сильно заброшенная, но все еще отчетливо видная в сравнении с окружающим пейзажем, особенно с такого ракурса. Дорога проходила сразу за небольшой рощицей, лежащей в пятидесяти метрах восточнее нас. Все мое восхищение «храбростью» Мика резко отошло на второй план.
— Ты почему не сказал мне, что отсюда дорогу видно? — с оскорбленным видом спросил я.
— Какую еще дорогу? — он не понял.
— Ту, — махнул я рукой в сторону предмета нашего разговора.
— Действительно дорога, — согласился он. — А мы что, искали дорогу?
— А ты что думал, мы с тобой направление пути все время наугад выбираем? — саркастически осведомился я.
Я думал, он скажет что-нибудь вроде «нет, конечно», но вместо этого Мик немного смутился:
— Вообще-то да, — признался он.
У меня возникло труднопреодолимое желание дать ему в лоб, но, приняв во внимание, что мы сидим на одной ветке, я все же сдержался.