Кайрос
Шрифт:
Ему было немного стыдно, но иного выхода не было: деньги нужны здесь и сейчас, много денег.
После пятого бокала мать все безропотно подписала.
Он отвез бесчувственное тело в роскошную квартиру. Бережно уложил на кровать. На тумбочке оставил стакан с водой и две таблетки аспирина.
Все же он ее очень любил.
Кроме Алисы, у него никого не было.
Произнеси «Кайрос!» и смотри, что тебе в нем откроется!
Алиса
Тишина.
Села на кровати.
Быстрый взгляд на часы – детское время.
Потянулась, хрустнув позвонками. И еще. Пока все в жизни не встало на свои места.
Улыбнулась, заметив аспирин. Какой милый мальчик! Весь в нее. Когда-то Алиса с вечера оставляла пьяному отцу трехлитровую банку рассола. Наутро отец гладил себя по умиротворенному булькающему пузу и приговаривал: «Алиска – молодец! Космос, а не дочь!».
Для других Космосом не стала. Может, поэтому так скомкано, нелепо сложилась жизнь?
Голова приятно кружилась, как бывает после шампанского. Хотелось еще. Достала из холодильника бутылку «Asti», босая прошла в ванную.
Вода в джакузи зашумела, запенилась. Мысли стали легкими и простыми. Предвкушающими.
Хлопок. Дымок. Розовое счастье в бокале.
Сбросила халат и застыла обнаженная, чуть покачиваясь на носках.
Произнеси «Кайрос!» и смотри, что тебе в нем откроется!
Кайрос… Бог счастливого мгновения с длинным чубом. Милый мальчик, чем-то похожий на Даника.
Кайрос – благоприятный момент.
Переход из одного состояние в другое.
Чрево, в котором зреют перемены.
Игра.
Вхождение в события.
Она услышала о Кайросе на одной из бесконечных вечеринок, куда приходила только потому, что нельзя не приходить. Если ты где-то не бываешь, тебя там забывают. Вот она и отбывала. Чтобы помнили. Из угла в угол – по периметру. Улыбка, кивок головой, снова улыбка. Несколько минут на беседу. Поклон. Все дежурно, технически отработано до мелочей. И снова по периметру.
Вирус скуки, как и вирус среднего возраста, передается воздушно-капельным путем. Вылечить нельзя, примириться, пусть и не сразу, можно.
В этот момент за спиной возникло слово «Кайрос». Алиса обернулась.
Годы, смазанные на лице. Женщине одновременно можно дать и тридцать, и семьдесят. Черное платье-балахон скрывало очертания фигуры. Ни одного украшения. Аромат ладана. Алиса решила, что эта женщина – молода, эксцентрична и себе на уме.
– Вам скучно, – сказала незнакомка.
– Здесь всегда так, – отмахнулась Алиса. – Скука – плата за право быть здесь. Еще пара таких вечеров, и вы привыкнете. Скоро все закончится.
– Вы
Своего имени Алиса не называла, визитку не вручала. Вопрос показался интимным и неприличным. Алиса рассердилась:
– Мы знакомы?
– Мы встречались. Очень давно. Еще до рождения вашего сына. И вы тогда сказали, что боитесь смерти. А теперь?
– Теперь боюсь старости. Но к чему этот бессмысленный разговор?
– Бессмысленные разговоры меняют жизнь. Вы когда-нибудь слышали о Кайросе?
Присели на диванчик. Старуха (теперь Алиса точно видела, что это старуха) вложила в ее ледяные руки бокал и жестом приказала выпить.
Произнеси «Кайрос!» и смотри, что тебе в нем откроется!
…Из поколения в поколение люди совершают одну и ту же ошибку. Они верят, что время можно измерить. В сутках 24 часа, в часе – 60 минут, в минуте – 60 секунд, в секунде… Время течет с одинаковой скоростью, для всех оно одно и то же.
Тот, кто так думает, умирает.
60 секунд, помноженные на 60 минут, вложенные в 24 часа и упакованные в 7 дней. Смерть стремительна и незаметна. За день можно состариться на несколько лет, но это замечаешь только в старости.
Скорость времени у каждого своя. Песочные часы в руках. Тонкая, едва приметная, струйка течет медленно, затем чуть быстрее, еще быстрее и вдруг обваливается горкой на песчаном вздохе.
Все!
Время кончилось.
Вы умерли.
Следующий!
Каждый день – временной разлом: утро-день-вечер-ночь. Переходы незаметны. Вечером невозможно вспомнить утро – каким оно было? Утром – вечер. Линейное время – плохая услуга для памяти. В линейном времени есть прошлое, настоящее, будущее. Но без событий оно всего лишь календарь. События – только у Кайроса.
Люди несчастны потому, что стареют.
Люди несчастны, потому, что не умеют жить в довольстве и радости. Они заняты поисками счастья, пребывают в суете, решают сотни тысяч никому не нужных задач. Подобно Сизифу толкают мир в гору, и погибают под ним. Все, что от них нужно, поверить в чудо.
Но что есть чудо? Религиозные артефакты? Баснословный выигрыш в лотерею? Появление нового бога? Готов ли человек, чья жизнь внезапно и навсегда станет упорядоченной, красивой и радостной, признать, что именно это и есть чудо?
Я счастлив. Потому и существую.
Счастье для большинства – момент эйфории. Вброс эмоций. Всплеск адреналина. Тот, кто декларирует счастье как единственно возможную доктрину своего бытия, в глазах общества – ненормален.
Ненормально быть счастливым каждый день.