Кайсяку для незнакомца
Шрифт:
– Орьга-сан, а где ты там спишь?
– Две прошлых ночи я провела в парке под деревом. Сегодня утром Хаябуси-сэнсей отыскал меня там и приказал впредь ночевать в его доме. Вечерняя тренировка заканчивается в десять, а утренняя – начинается в половине шестого. Мне, как самой младшей, полагается ещё убираться в додзё. В общем, на сон остаётся не очень много времени. Я-то ладно, здесь отосплюсь, а вот когда спят остальные – полная загадка. Они как-никак работают.
– Привыкли, наверное. Японцам традиционно спать некогда. У вас часто пропускают тренировки?
– За пропуск без уважительной причины так по ушам дадут, что в другой
– Люто. А форма и снаряжение там такие же, как везде?
– Форма стандартная. Чёрные хакама, чёрное кимоно. А вот насчёт снаряжения… мне придётся спросить у тебя совета. Учитель озадачил меня распоряжением обзавестись комплектом боевых мечей – впридачу к деревянному оружию и ножу. Ты можешь подсказать, как разрешить проблему?.. Почему ты так странно на меня смотришь?
– Я начинаю осознавать истинное значение слова «Путь», – в голосе Сатоко сквозило потрясение. – Говорят, если следуешь ему не уклоняясь, судьба наделит тебя всем необходимым. Я думаю об этом… и мне становится страшно. Тебе не нужно решать эту проблему, Орьга-сан. Она уже решена.
– Похоже, я чего-то не понимаю.
– Доедим – поймёшь.
Ольга посмотрела на Наталью, но на её лице читалось такое же недоумение. Уточнять она не стала. Только собрала пустые тарелки и сложила их в посудомоечную машину. Сатоко с задумчивым видом разливала чай. До конца обеда никто не проронил ни слова.
Когда последняя чашка была вымыта и убрана на место, подруги поднялись в «тянома» – комнату в традиционном стиле, в которой единственным признаком современности был спрятанный за ширмой музыкальный центр. В токонома висел каллиграфический свиток:
В окно заглянулПотерявшийся ветер.Одиночество.Под ним стояла неглубокая овальная тарелка, синяя с голубыми прожилками. В ней неярко мерцала вода, отражая единственную лилию с зеленовато-белыми лепестками, изящно расположенную с краю.
Но сейчас внимание привлекала не икебана. Возле дальней стены под лакированным чёрным столиком валялась длинная картонная коробка с потёртыми, смятыми уголками. А на самом столике, на большом куске желтоватого шёлка, лежали два меча в тёмно-красных ножнах с узорчатыми бронзовыми цубами. Длинный и короткий.
Сатоко указала на катану:
– Орьга-сан, что вы о ней скажете?
– Прекрасное оружие, с отличной заточкой и хорошим балансом, – спокойно отозвалась та.
– Погоди-ка, – встряла Наталья. – Как ты определила, какие у него баланс и заточка? Ты ведь даже не прикоснулась к нему…
– Мне уже доводилось им пользоваться, – последовал бесстрастный ответ. – Это дайсё Камиямы-сана.
Подняв оба меча вместе с тканью, Сатоко на раскрытых ладонях протянула их Ольге:
– Возьмите. Вне всякого сомнения, они принадлежат вам.
Привычное хладнокровие россиянки разлетелось вдребезги. Она ошарашенно посмотрела на клинки; потом на подругу.
– Я… не могу принять столь ценный подарок.
– Вам придётся его принять. Не от меня, а от моего дяди. – Слова Сатоко звучали подчёркнуто официально. – По обычаю, о котором вы наверняка знаете.
Наталья непонимающе покосилась на Ольгу.
– Совершающий сэппуку самурай часто дарил кайсяку своё оружие, – пояснила та по-прежнему изумлённо. – Разумеется, если считал нужным – и мог себе такое позволить. Но с чего вы взяли, что Камияма-сан имел подобное намерение по отношению ко мне?
– Я не могу иначе объяснить происходящее. – Из груди Сатоко вырвался прерывистый вздох. – Метафизика какая-то. Киэ Камияма, дядина вдова, ещё до похорон ринулась в полицейский участок добиваться возвращения семейных реликвий. После ограбления магазинов «Хосэки Хэйан» вся полиция в городе стоит вверх дном, и в участке было явно не до неё. Чтобы отделаться от настырной дамы, ей вернули дайсё, едва исполнив необходимые формальности. А госпожа Киэ в тот же день приехала ко мне и отдала клинки, заявив следующее: «Я не желаю видеть их в своем доме ни единого мгновения. Найди им применение, подари кому сочтёшь нужным или просто выбрось в море». Она теперь до безумия боится, как бы её сын однажды не повторил судьбу отца…. На мой вопрос, зачем же ей тогда понадобилось три дня кряду терроризировать полицейских, Киэ-сан разрыдалась: «Я хочу, чтобы всё закончилось!» Она, видите ли, чувствовала себя обязанной вернуть мечи покойного мужа… сама не зная, почему. Но когда привезла их мне, ей сразу стало спокойнее. Оружие, оборвавшее жизнь её супруга, вызывает у неё только ужас. Орьга-сан, какие ещё вам нужны доказательства?!
– Никаких, – в глазах россиянки появилось выражение бесконечной боли. – Путь и впрямь наделяет всем необходимым. Сколько раз я пользовалась этим. Но так… – Ольга бережно взяла дайсё из рук Сатоко, тоже вместе с шёлком. Складки полотнища скользили по коже, словно чьи-то призрачные пальцы. – Я иду бок о бок со смертью. И все, кто ко мне приближается, волей-неволей ступают на край. С разными, правда, последствиями. Или я, блуждая по грани, встречаю попутчиков? Но иначе нельзя. Невозможно. Делаешь должное, и случается то, что должно случиться. Например, я получаю два меча – в дар от мертвеца. А Хаябуси-сэнсей обратил на меня внимание, потому как моё поведение напоминает ему другого мёртвого человека… По большому счёту, мне следует покинуть вас навсегда – просто для того, чтобы защитить. И то, боюсь, уже поздно.
– Что значит «покинуть»? – насторожилась Наталья. – Надеюсь, ты не собираешься…
– Не собираюсь. А вот уйти, разорвать все отношения с вами обеими – возможно, стоит. Правда, мы будем сталкиваться друг с другом на тренировках по иайдо… но их я теперь могу оставить…
– Орьга-сан, прекрати, – решительно оборвала её Сатоко. – За кого ты нас принимаешь? Возможно, мы действительно в ловушке ками и нам грозит реальная опасность. Мне всё труднее сомневаться в твоих словах. Но переступить через дружбу ради собственной безопасности? Оставить тебя в одиночестве, без поддержки? Знаешь, я всё-таки самурай.
– Аргумент, конечно, – кивнула Ольга. – Заболевание наследственное, чреватое обострениями. К сожалению, единственный действенный метод лечения – харакири… Сколько ещё мне над вами издеваться? Сатоко-сан, вот этим самым мечом я отсекла голову вашему дяде. Я превратила вашу жизнь в сущее безумие, я прихожу по утрам в синяках и крови, рассказывая очередную жуткую историю, а вы радуетесь, что я вообще вернулась. Зашиваете мои раны, прикрываете перед полицией, кормите и опекаете. До коих пор? Без меня вам станет куда спокойнее.