Казахи и Россия
Шрифт:
Эти слова, конечно, ничего не значили для биев, их мнение не изменилось. Но взявший слово батыр Бокенбай заявил, что от имени своего рода желает принести присягу на верность Российской империи, и предложил Абулхаиру пройти эту церемонию первым. Хан принес клятву на Коране. Затем эту процедуру повторили Бокенбай, Есет, Кудайназар и еще 27 старейшин, которых батырам удалось привлечь на свою сторону. Таким образом, суд был сорван.
Конечно, большинство старейшин оставалось при своем мнении, его не удалось поколебать ни подарками, ни уговорами. «А протчие киргис-кайсацкие старшины, – сообщал в своем журнале А. И. Тевкелев, – большая часть не присягали, стали быть противны, и потом отослали ево, Тевкелева, в свой
Истинные причины, подтолкнувшие Абулхаира к принятию российского подданства, были достаточно прозрачны. А. И. Тевкелев отмечал, что «подлинное намерение Абулхаир-хана чрез многие разговоры узнал, и он мне объявил, чего ради он один без согласия других просил быть в подданстве всероссийском: первое – ханы у них несамовластные, второе ненаследные, а он, Абулхаир-хан, желает, чтоб протекциею Е. и. в. быть ему самовластным и дети б ево по нем были наследники, так как Аюка-хан волен над своими калмыками».
Те же расчеты подтолкнули к принятию российского подданства и других чингизидов в обмен на поддержку. 3 декабря того же года российским подданным пожелал стать сын покойного хана Каипа султан Батыр, обладавший значительным влиянием в Младшем и Среднем жузах. Вместе с ним присягнул старший сын Абулхаира Нуралы, который являлся самостоятельным правителем улуса. 19 декабря присягу на верность России принес хан Среднего жуза Самеке [10] .
Несмотря на присяги ханов и султанов, большинство старшин, то есть биев и батыров, являвшихся реальной властью в степи, продолжали относиться крайне отрицательно ко всему происходящему. А. И. Тевкелеву едва удалось сохранить свою жизнь, год спустя он был вынужден тайно бежать в Россию. Российские власти к тому времени собирались выкупать пропавшего посланника.
10
Присягу у него принял башкир Таймас, специально для этого посетивший кочевья Среднего жуза.
Несмотря на пережитые мытарства и сомнительные результаты, вернувшийся из казахской степи А. И. Тевкелев вел себя как триумфатор. Как он утверждал, в личном разговоре с ним во время Каспийского похода Петр I говорил о необходимости, не считаясь с издержками, хотя бы формально оформить над казахами российский протекторат, поскольку их земли являются ключами и воротами в Азию. Получалось, что А. И. Тевкелев, привезя тексты присяг с тамгами казахских правителей, полностью выполнил наказ покойного государя.
Дополнительную весомость его утверждениям добавляло прибытие вместе с ним в Санкт-Петербург сына Абулхаира – султана Ералы. Вдогонку за ними в Россию приехали посланцы из казахского Старшего жуза, которые также просили российского подданства. Прошение было подписано влиятельными представителями этой части казахской элиты – Кодар-бием, Толе-бием, Сатай-батыром и Хангельды-батыром.
Это произвело положительное впечатление на правительство, оно решило незамедлительно приступить к освоению края. Прошения казахских правителей были удовлетворены: казахи были признаны народом, находящимся под имперской протекцией. При этом все казахские улусы продолжали считаться самостоятельными владениями, контакты с которыми осуществляются через Коллегию иностранных дел.
В соответствии с прошением Абулхаир-хана было решено воздвигнуть новый город на границе с казахской степью. Для этого была образована Оренбургская экспедиция, главой которой был назначен И. К. Кириллов. В послании Анны Иоанновны подчеркивалось, что город этот строится прежде всего для хана Абулхаира. Границей между империей и казахскими владениями в соответствии с пожеланиями новых подданных провозглашался Яик (Урал). Таким образом, российской
Конечно, императрица вряд ли представляла историю противоборства степных народов за земли современного Западного Казахстана. Но подготовившие данное решение российские чиновники И. К. Кириллов и А. И. Тевкелев хорошо понимали сложность задачи. Казахи так просто не расстанутся с завоеванной (с их точки зрения, отвоеванной) территорией, и самостоятельно справиться с ними калмыки и башкиры не смогут. Даже при успешной координации действий яицких казаков, калмыков и башкир для вытеснения казахов обратно за Эмбу пришедшие на данную территорию кочевые улусы окажутся в чрезвычайно уязвимом положении из-за отсутствия условий для защиты. Таким жестом российские власти повышали доверие к себе среди новых подданных, демонстрируя им выгодность сотрудничества с Россией. Правда, побывавший в Петербурге сын Абулхаира султан Ералы, был оставлен в качестве аманата (заложника).
Достижения Абулхаира произвели очень сильное впечатление на степную элиту. В начале 1734 г. российского подданства вновь попросил хан Самеке. Под влиянием приближенных он отказался от присяги и ранее совершил два неудачных набега на башкир. В следующем году российскими подданными решили себя признать правители найманов хан Кучук и султан Барак.
Планы российских властей, встретившие позитивный отклик у казахских правителей, вызвали бурное возмущение среди башкир, недовольных несправедливым, на их взгляд, разграничением территории. В начале 1735 г., когда полным ходом шли подготовительные работы для возведения нового города [11] , в Башкирии начались съезды племен. В результате этих совещаний башкиры почти единогласно приняли следующее решение: «Всеми силами противиться, и город Оренбург строить не давать, толкуя, что из-за того уже им никакой воли не будет». Так началось новое большое башкирское восстание.
11
В 1739 г. Оренбург было решено перенести на новое место – ниже по течению Яика. Уже отстроенный город получил название Орск. В 1743 г. Оренбург опять был перенесен на свое нынешнее место. На старом месте была построена Красногорская крепость.
Хан Абулхаир сразу предложил российским властям свои услуги, которые были приняты. 23 октября 1736 г. И. К. Кириллов с удовлетворением писал: «…из Средней и Меньшей орды кайсаки войною ходили на Сибирскую и Ногайскую дороги и многих башкирцов побили и разорили, а других в полон взяли… Абулхаир-хан… намерен еще над ворами-башкирцами поиски чинить по первому зимнему пути, покамест снега не оглубеют».
Весной 1737 г. И. К. Кириллов умер. Новым начальником Оренбургской экспедиции, переименованной в Оренбургскую комиссию, стал В. Н. Татищев. В императорском указе о его назначении выражалось пожелание, чтобы «киргиз-кайсаки в наилучшем приласкании были, и от всяких противных предприятий удержании особливое попечение имелось».
Тем временем существенные изменения претерпели отношения Абулхаира с башкирской знатью. Осенью 1737 г. он стал обещать повстанцам, что сможет прекратить войну. Но для этого они должны признать своим ханом сына Абулхаира Кожахмета. Башкиры, понесшие тяжелые потери в борьбе на два фронта, выказали готовность принять нового правителя.
Действия казахского хана вызвали раздражение российских властей, но они опасались объединения восставших башкир и казахов. Поэтому были снисходительны и к двойной политике хана, и к последовавшим в 1737–1738 гг. набегам казахов на яицких казаков и калмыков. В соответствии с установками правительства В. Н. Татищев сумел выпроводить Абулхаира за Яик без применения угроз и силы. Посланник начальника Оренбургской комиссии поблагодарил хана за труды, вручил подарков на 100 рублей и объявил, что российские войска смогут добить мятежников без его помощи.