Казахи и Россия

Темиргалиев Радик

Как заверил казахский хан российского посланника, казахи легко согласятся принять подданство, для чего надо подкупить самых влиятельных племенных вождей, и если «знатны старшина на то склонятца… киргис-кайсацкие народы от старшин отстать не могут». А. И. Тевкелев был вынужден согласиться с предложением хана. Но все оказалось не так просто. Вероятно, многие влиятельные старейшины и до прибытия посольства чуяли неладное, поэтому стали препятствовать контактам Абулхаира и А. И. Тевкелева.

После первой встречи в руки казахских джигитов, присматривающих за ханской ставкой, попал башкир Кидряс, провожавший до юрты Абулхаира. Кидряс был

связан, утром племенные вожди подвергли его допросу. По словам самого башкира, он, несмотря на угрозы и побои, отговорился тем, что ходил на ханскую кухню поесть мяса. Но, вероятно, Кидряс все-таки проговорился либо старейшины не поверили ему. После допроса они ворвались в ставку Абулхаира, где состоялся весьма неприятный для хана разговор.

В результате жизни хана Абулхаира стала угрожать опасность. Он спешно отправил одного из своих туленгутов к А. И. Тевкелеву, срочно требуя подарков, чтобы задобрить возмущенную знать. Посланник, видимо, не оценив реально обстановку, отказал. Однако вскоре туленгут передал, что без подарков А. И. Тевкелеву грозят серьезные неприятности. Встревоженный посланник пообещал туленгуту лично доставить требуемые подарки. Но к нему пришел представитель старейшин и от их лица потребовал немедленно явиться в ханскую юрту. А. И. Тевкелев был вынужден подчиниться.

При встрече поздним вечером в присутствии старейшин А. И. Тевкелев преподнес Абулхаиру подарки и грамоту императрицы, во всеуслышание объявив ее содержание. После удаления посланника в ханской ставке разгорелся скандал. Абулхаира спасли лишь ссоры между вождями из-за дележа подарков, оставлять которые хану никто не собирался. Дело дошло до поединков на плетях и саблях.

По всей видимости, эти конфликты привели к расколу среди старейшин. От них решили отделиться около трех десятков биев и батыров. Но в силу малочисленности они не собирались заступаться за хана или посла, несмотря на крайнюю необходимость защиты. Как сообщали А. И. Тевкелеву башкиры, старейшины решили целиком вырезать посольство.

После таких известий посланник устроил совет с предводителями сопровождавшего его башкирского отряда. Он поделился своими тревогами, спрашивая, как можно избежать грозящей опасности. В ответ башкирские батыры заявили, что реальную защиту могут обеспечить только вожди союза жетыру Бокенбай-батыр, его зять Есет и двоюродный брат Кудайназар.

Такой неожиданный совет, по всей видимости, вызвал серьезные сомнения у А. И. Тевкелева. Он решил отправить человека к Абулхаиру, чтобы просить хана о защите посольства от нападения. К удивлению посланника, от хана также был получен совет обратиться за помощью к Бокенбай-батыру. Следовательно, между башкирскими старейшинами и Абулхаиром также велись переговоры, ускользнувшие от внимания российского посланника. За помощью к батыру был отправлен башкир Таймас, который еще с башкирско-казахских переговоров 1730 г. сумел завязать с ним хорошие отношения.

Реакция Бокенбая, который кочевал неподалеку, была незамедлительной. Она свидетельствует, что батыр был полностью посвящен в детали заговора и являлся одним из главных его участников. При встрече с Бокенбаем, Есетом и Кудайназаром, состоявшейся 8 октября, А. И. Тевкелев пытался вести себя в соответствии со статусом посланника великой державы. Он стал объяснять, что убийство российского посланника будет грозить казахам серьезными последствиями.

Такое начало разговора пришлось не по нраву Бокенбаю. Он напомнил собеседнику, что хивинскому хану, вырезавшему большой российский отряд, все легко сошло с рук. Таким образом, было выражено сомнение в беспокойстве России из-за бесследной

пропажи своего посольства.

А. И. Тевкелев пытался объяснить казахскому батыру, почему Россия не смогла отомстить за гибель Бековича-Черкасского и его солдат, но потом стал умолять Бокенбая спасти ему жизнь. Взамен посланник обещал всевозможные милости и награды от Российского государства, предложил товаров на 500 рублей. Это составляло треть всех подарков, предназначенных для степной элиты.

Перемена тональности в разговоре помогла найти общий язык, Бокенбай согласился взять под свою защиту посланника и способствовать принятию казахами российского подданства. Но эти обещания и демонстративный отказ батыра от подарков вызвали подозрения у А. И. Тевкелева. Он не верил, что «киргиз-кайсаки» действительно хотят принять российское подданство.

Вечером 9 октября состоялась еще одна их встреча. Батыр сообщил о завтрашнем большом собрании казахских старейшин, на которое будет приглашен и российский посланник. Согласно собственному плану склонения старейшин к присяге, Бокенбай попросил А. И. Тевкелева вести себя уверенно и бесстрашно, обещая личную защиту. Посланник согласился с инструкцией, попросив Бокенбая тайно пройти церемонию принесения присяги, против чего батыр не возражал. Тут же Бокенбай поклялся на Коране быть верным России и стал, таким образом, первым российским подданным среди казахов.

Вряд ли визиты Бокенбая были секретом для остальных родоначальников, поскольку они продолжали препятствовать встречам А. И. Тевкелева и Абулхаира, находящихся под домашним арестом. Но Бокенбаю никто не смог помешать. В эти два дня Бокенбай, Есет и Кудайназар виделись и с Абулхаиром, которому были даны такие же инструкции. Переговоры проходили и с представителями противоположного лагеря, в ходе которых было решено провести курултай. Батыры, воспользовавшись разногласиями в стане «противной партии», сумели переманить на свою сторону некоторых старейшин.

Утром 10 октября начался курултай, который, скорее, можно было назвать судом, поскольку в нем должны были решаться судьбы хана и посланника. Старейшины «с великой яростию и гневом» стали спрашивать у А. И. Тевкелева, с какими целями он прибыл. Посланник повторил сказанное ранее. Эти слова стали основным свидетельским показанием для обвинения Абулхаира, преступившего степные законы: он собирался принять российское подданство без ведома племенных вождей. По этой причине бии требовали смертной казни для своего хана.

Неожиданно для своих судей Абулхаир не попытался оправдаться и заявил, что он просил подданства исключительно в своих интересах, надеясь с помощью российской императрицы укрепить свою власть. Хан добавил, что предпочитает погибнуть, чем пребывать в прежнем состоянии формального монарха, чей статус подобен положению домашней скотины, жизнь которой всецело находится в руках ее хозяина.

После подобной пламенной речи бии вынесли смертный приговор и А. И. Тевкелеву. По их мнению, он прибыл в качестве не посланника, а разведчика, задачей которого было «смотреть киргис-кайсацкого войска, и высмотреть» для последующей войны России против казахов. В ответ российский посланник, отличавшийся незаурядными ораторскими способностями, упрекнул старейшин за их неподобающее отношение к представителю великой страны, не нуждающейся в подобных подданных, в то время как казахи, напротив, кровно заинтересованы в ее покровительстве. Завершая речь, А. И. Тевкелев предложил старейшинам в случае окончательного отказа от принятия российского подданства немедленно отпустить его на родину.