Казахи. Путь предков
Шрифт:
Князь князей [9]
Историки часто говорят о том, что при оценке тех или иных событий прошлого обязательно необходимо исходить из объективных условий, которые существовали на тот момент. То есть, грубо говоря, нечего лезть с вопросами соблюдения прав и свобод человека и гражданина куда-нибудь в эпоху мрачного средневековья. Такая точка зрения, безусловно, имеет право на существование, иначе большую часть исторических героев (коими в основном являются воители и правители, пролившие моря человеческой
9
Впервые опубликована 11.06.2010 г. на сайте zonakz.net.
В этот раз автору этих строк хотелось бы привлечь внимание читателя к одной из таких исторических фигур, каковой в истории Дешт-и Кипчака является беклербек Едыге. Так сложилось, что казахские ученые практически не занимались исследованием его роли в отечественной истории. Причем даже нельзя сказать, что тому мешали какие-либо запреты Москвы, поскольку два десятилетия независимости абсолютно ничего не изменили. Подобное положение дел связано, скорее, с произошедшим разделением истории Великой степи. Ныне, за право исключительного обладания одними персонажами еще ведутся ожесточенные споры, другие давно остались никому не нужны, а третьи без особенных трений отошли в число предков какого-то конкретного современного народа. В числе последних оказался и Едыге, едва ли не единодушно признанный “основателем Ногайской Орды” и соответственно оставленный ногайцам, хотя в последние годы на территории одного из крупнейших субъектов Российской Федерации ему все чаще присваивают статус “татарского национального героя”.
Прежде всего, следует отметить, что Едыге являлся самой культовой фигурой в степном эпосе. Если остальных героев богатырских сказаний еще как-то можно локализовать, то предание о Едыге свято хранилось среди башкир, казахов, каракалпаков, кыргызов, татар “кочевых узбеков” и других тюркских народов. Кроме того, если в случаях со многими другими персонажами истории исследователи сталкиваются с недостатком источников, то в отношении Едыге ситуация совершенно иная. О нем помимо самих степняков писали арабы, персы, литовцы, русские и даже испанцы. Разумеется, подобное обилие исторического материала существенно облегчает работу историков, но кое-какие моменты его жизни до сих пор остаются окутаны тайной.
Согласно сообщению Кадыргали-бека, Едыге родился около 1356 г. Он принадлежал к племени мангыт, входившему в состав Ак-Орды – левого крыла Улуса Джучи (Золотой Орды). Вопрос непосредственного происхождения Едыге неоднозначен. Так, согласно сведениям Кадыргали-бека, отцом Едыге был Кутлыкия, убитый ханом Урусом. В то же время, Муин ад-дин Натанзи называл Едыге сыном эмира хана Уруса – Балтычака. В данном случае, один из источников трудно предпочесть другому. Муин ад-дин Натанзи от других персидских авторов отличался глубокой информированностью и в своей работе основывался на не дошедших до наших времен тюркских источниках, но и Кадыргали-бек в силу своего происхождения также превосходно разбирался в вопросах степной истории. Может быть, ответ на этот вопрос кроется, например, в казахском эпосе, согласно которому отцом Едыге был Куттыкия (то есть тот же Кутлыкия Кадыргали-бека), погибший незадолго до рождения своего сына. Как повествует сказание, в результате различного рода передряг, новорожденный сирота был взят на воспитание Жылкыбаем, которого в таком случае можно отождествить с эмиром Балтычаком.
Детство и юность Едыге пришлись на период “Великой замятни”, в которой в результате ожесточенной борьбы за престол между различными претендентами пресеклась династия, ведущая свое происхождение от Бату-хана, и Золотая Орда пала. На месте правого крыла образовалось несколько улусов, правители которых продолжали терзать друг друга, но ни один из них не обладал талантом и поддержкой населения в такой степени, чтобы восстановить порядок. Вскоре, не понимая, на кого нужно ориентироваться в такой анархии, перестали подчиняться Булгария, Литва, Русь, Хорезм. Более того, пользуясь ситуацией, вчерашние данники даже стали совершать успешные походы на правителей отдельных частей Орды и наносить им поражения.
Ак-Орда некоторое время оставалась в стороне от всех
На территории Мавераннахра в 1366 г. неожиданно возникло новое государство, которое в 1370 г. было единолично возглавлено бывшим разбойником Тимуром из племени барлас. Он принял титул эмира и формальным правителем объявил подставного чингизида. Подобным оформлением власти в тот момент нельзя было никого удивить, но гораздо более неожиданным стало то обстоятельство, что, быстро объединив страну, Тимур стал явно посягать на лавры великого завоевателя. И главным объектом для своей экспансии он избрал Дешт-и Кипчак.
Как бы это ни казалось удивительным на взгляд современного человека, но даже в те времена правителям все же требовались какие-то формальные объяснения для начала войны. В такой ситуации, для Тимура как нельзя кстати играло на руку появление при его дворе недовольных суровым правлением Уруса. Самым знатным из этих беглецов был сын того самого казненного Туй-ходжи – Тохтамыш. Как сообщает Муин ад-дин Натанзи, “когда Токтамыш прибыл к высочайшему двору, Тимур приложил неописуемые старания в оказании ему почета вроде того, что на первом же приеме он пожаловал (ему) сразу (множество) царских палаток и украшений вместе с верховыми животными и одеждами. Он назначил ему юрт выше собственной палатки. После того как он (Тимур) закончил его (Токтамыша) общие и частные дела, он (Тимур) отдал приказ, чтобы украсили его (Токтамыша) именем грамоту на управление Туркестаном”.
Конечно, летописцы Тимура преподносили данное обстоятельство исключительно как свидетельство великодушия и благородства своего патрона, но эмир все свои ходы просчитывал на несколько ходов вперед, как в шахматах, которые он обожал. Вести о приеме Тохтамыша облетели всю степь, и вскоре в Самарканд потянулись другие имевшие зуб на Уруса огланы и беки. Примерно тогда же к Тимуру явился и двадцатилетний Едыге, готовый вступить в союз хоть с шайтаном, если бы тот помог ему отомстить за отца. Так, из отрядов выделенных Тимуром и бежавших в Мавераннахр ак-ордынцев была составлена армия, во главе которой Тимур, оставаясь в тени, формально поставил Тохтамыша. Весной 1376 г., война против Ак-Орды была развязана, что стало причиной поспешного возвращения Уруса с берегов Волги.
Несколько битв закончились полным поражением Тохтамыша и Тимура, и, видимо, все их грандиозные планы завершились бы полным провалом, но свое слово сказал его величество Случай. В начале 1377 г. неожиданно скончался хан Урус, и выяснилось, что вся мощь Ак-Орды держалась лишь благодаря его железной воле. Сын Уруса Темир-Малик, правда, успел нанести еще одно поражение Тохтамышу, но потом увлекся празднованием победы и начал злоупотреблять вином. Попойки в ханской ставке происходили каждый день, что не могло не вызвать падения авторитета власти в народе. Наблюдая за моральным разложением своего повелителя, многие беки постепенно пришли к выводу, что тот же Тохтамыш будет более достойным ханом, тем более что это повлечет за собой прекращение затянувшегося конфликта с Тимуром. Один за другим при ставке Тохтамыша появлялись новые сторонники, призывая его поскорее воцариться на ак-ордынском троне.