Казахи. Путь предков

Темиргалиев Радик

Очередное появление в степи Тохтамыша стало его триумфом. Все племена признали его власть без какого-либо сопротивления. После чего оставалось лишь взять в плен и казнить разгильдяя Темир-Малика, что и было проделано. Верность поверженному хану сохранил только отчим (если принять эпическую версию) Едыге – эмир Балтычак, который на предложение перейти на службу заявил Тохтамышу: “Если бы руки мои не были связаны, я ответил бы тебе. Пусть ослепнет тот глаз, который может видеть тебя на месте своего государя. Если в твоих руках власть, то прикажи, чтобы меня также казнили, чтобы голову государя положили на мою голову и тело его на мое тело, дабы если я не умер ранее его, то уж раньше его был бы предан праху”. Как далее передает Муин ад-дин Натанзи, пожелание

столь преданного вассала было исполнено. Но тем самым Тохтамыш приобрел себе лютого врага в лице Едыге, который через некоторое время подался к Тимуру.

Видимо, Едыге понимал, что рано или поздно две державы столкнутся между собой. Тем более что между ними существовали неразрешенные территориальные споры в отношении присырдарьинских городов и Хорезма. Как уверяет Ибн Арабшах, именно Едыге со своей стороны всячески подталкивал Тимура к войне против Тохтамыша и в конце концов добился успеха. После нескольких лет локальных столкновений Тимур в начале 1391 г. перешел в решительное наступление.

Любопытно то, что на территории Ак-Орды Тимур так и не встретил никакого сопротивления. Источники сообщают, что и здесь не обошлось без Едыге, заблаговременно предупредившего соплеменников о начале войны. Многие кипчаки перешли на сторону Тимура, другие просто бежали в Сибирь или на Алтай.

Только перейдя за Яик, Тимур встретил, наконец, противника. Генеральное сражение между сторонами состоялось на р. Кундурча. В итоге Тимур нанес поражение Тохтамышу, но победа в битве не принесла победы во всей войне. Тимур не осмелился идти на Сарай ал-Джедид или Астрахань. В ход пошли другие меры. Тимур решил создать на территории Улуса Джучи два-три ханства, зависимых от Самарканда. Для переговоров со степными племенами, были направлены Едыге и два чингизида: Темир-Кутлуг и Кунче. Последний, ничего не добившись, был вынужден вернуться к Тимуру.

В свою очередь, Темир-Кутлуг и Едыге, вероятно, загодя нашедшие общий язык, установили свою власть в Ак-Орде, но не спешили с изъявлением покорности. Тимур понял, что просчитался, и принял решение отступить, понимая, в каком уязвимом положении он находится посреди чужих степей после тяжелой битвы. Досаде эмира не было предела, ведь оказалось, что его банально использовали как марионетку. Как в один голос сообщали современники, Едыге стал единственным человеком в истории, сумевшим обвести вокруг пальца великого завоевателя. Тот факт, что с этого времени Ак-Орда перешла под контроль Темир-Кутлуга и Едыге, подтверждается сведениями Ибн Арабшаха, который сообщает, что Едыге «поставил от себя султана и в столице (вероятно, в Сарайчике – Р. Т.) возвел (особого) хана, созвал к нему предводителей левой стороны и начальников племен ее”. Левой же стороной, или левым крылом именовалась именно Ак-Орда. Соответственно, кампания 1391 г. закончилась для Тохтамыша потерей Восточного Дешт-и Кипчака, и именно поэтому он больше не мог предпринимать активных действий против Тимура в Средней Азии.

Конечно, Тохтамыш не смирился с потерей Ак-Орды и повел против Едыге ожесточенную борьбу. Как сообщает Ибн-Арабшах, успех склонялся то на одну, то на другую сторону, но в пятнадцатом сражении Едыге потерпел полное поражение, и под его началом осталось не более 500 человек. Едыге и Темир-Кутлугу было не на что больше надеяться, но положение спас Тимур или, вернее, сам Тохтамыш, вновь вступивший в противостояние с великим эмиром. На этот раз военные действия начались в 1395 г. на Кавказе. На р. Терек войска Большой Орды были подвергнуты жуткому разгрому, хотя Тохтамышу вновь удалось ускользнуть. Тимур, не довольствуясь уничтожением ордынской армии, решил нанести удар по городам Поволжья, в первую очередь – по Сарай ал-Джедиду и Астрахани. Оба города были взяты и разрушены.

Поражение Тохтамыша вновь сыграло на руку Едыге, который сумел захватить территорию междуречья Волги и Яика, известную в кипчакском фольклоре как страна “Едиль-Джаик”. Здесь Темир-Кутлуг был еще раз провозглашен ханом, Едыге же получил титул беклербека (князя

князей).

Усиление Едыге и Темир-Кутлуга совсем не входило в планы Тимура. Но и бороться с ними в открытую после тяжелой войны с Тохтамышем было трудно. Тем более что Тимуру вскоре после разгрома Астрахани и Сарая пришлось вступить в борьбу с поднявшими восстание кавказскими племенами. Оставленные в тылу небольшие гарнизоны не могли справиться с горцами, и по этой причине Тимуру даже пришлось прервать едва начавшийся поход на Русь, которую он также хотел включить в состав своей империи. Поэтому великий хромой решил действовать по старой схеме и отправить в степь одного из чингизидов, признав его новым ханом Ак-Орды. На роль возмутителя спокойствия был выбран младший сын хана Уруса, предводитель отборного отряда “узбекских храбрецов” Куюрчук. Он был снабжен всем необходимым и отправлен за Волгу, где на развалинах Сарая его провозгласили ханом.

Но и на этот раз задумка Тимура провалилась. Куюрчук был убит практически сразу. Письменные источники не сообщают о том, чьих это рук было делом, зато достаточно реалистично об этом рассказывается в кипчакском эпосе. Как повествует народное сказание, Едыге послал своего сына Нураддина преследовать Тохтамыша, сам же поспешил в Сарай. Однако “вернувшись, он не узнал прежнего города. Враг завладел им, и люди покинули его. Лишь ханский дворец “Золотой камень” остался целым среди развалин. Но и он был захвачен врагами. Эдиге с войском перебил охрану и вошел во дворец. Там на золотом троне сидел кривой чингизид Кыйгыршык. Когда Эдиге подошел к трону, Кыйгыршык сказал:

Гордую голову беркутаТы преклони, Кубы-ул (прозвище Едыге – Р. Т.)!Славный Чингиза потомокПеред тобой, Кубы-ул!Много рабов мы имели,Ты лишь один из рабов

Разозлился Эдиге наглости чингизида, схватил Кыйгыршыка за ногу, поднял и ударил головой о землю, а визирей всех зарубил. Эдиге отстроил город заново, поселил в нем свою орду. Вышел он к людям и спросил их:

– Чье теперь могущество, скажите?– Могущество Эдиге! – ответил народ.– Чье сейчас время? – спросил Эдиге.– Это время Эдиге! – сказала родина”.

Так описывает эти события эпос, но реальный Едыге, несмотря на наступление “своего времени”, понимал, что безмятежно почивать на лаврах было нельзя. Следовало еще устранить неуемного Тохтамыша, который вновь начал разворачивать активную деятельность и даже установил свою власть в Крыму. В 1398 г. Едыге разгромил Тохтамыша, которому вновь удалось бежать. На сей раз хан ушел в Киев к своему недавнему вассалу – литовскому князю Витовту. Последний принял беглого хана с радушием и без долгих раздумий согласился содействовать возвращению хана на трон. Вот как передает летописец слова Витовта, обращенные к соратникам перед походом: “Пойдем пленити землю Татарьскую, победим царя Темирь Кутлуя, возьмем царство его и разделим богатство и имение его, и посадим в Орде на царстве его царя Тахтамиша, и на Кафе, и на Озове, и на Крыму и на Азтаракани, и на Заяицкой Орде (т. е. в Ак-Орде – Р.Т.), и на всем Приморий, и на Казани, и то будет все наше и царь наш”.

В августе 1399 г., огромное войско Витовта достигло р. Ворсклы, где их встретил Темир-Кутлуг. Последний вступил в переговоры и стал тянуть время, поскольку основные силы из Ак-Орды должен был подвести Едыге. Витовт, предвкушая победу, согласился на переговоры, в ходе которых вел себя чрезвычайно надменно, а Темир-Кутлуг смиренно соглашался на любые условия мира: признавал литовского князя своим сюзереном, обязывался чеканить монету с его именем и выплачивать ежегодную дань. Пока длились переговоры, успели подтянуться и ак-ордынские войска.