Казахские народные сказки
Шрифт:
В глубине души Апсебай затаил намерение содействовать будущему браку и осуществить, если будет возможно, клятву, данную друзьями.
Мысль изменить обещанию все более и более овладевала Карабаем, но решиться открыто нарушить клятву он не мог, поэтому под разными предлогами Карабай стал отходить со своими стадами все дальше и дальше от семьи Сарыбая и к концу следующего лета откочевал в Тарбагатайские горы.
Семья же Сарыбая и род его, потеряв из виду старого друга, с Апсебаем во главе ушла к северо-востоку, в глубь степей.
Еще при жизни своей Сарыбай, кочуя как-то в предгорьях Алатау, наткнулся на кибитку бедного калмыка,
Мальчика звали Кодар-Кул. Подрастая, он стал выказывать необычайную силу и мужество и, будучи внимательным и бережливым хозяином, понемногу забрал в свои руки все управление домашними делами и хозяйством. Жена Сарыбая, видя усердие и послушание Кодера, сильно привязалась к приемышу и, потеряв надежду выдать дочь свою Баян замуж за Козы-Корпеша, предназначала ее в жены Кодару, чтобы тот, женившись на Баян, по достижении совершеннолетия сделался членом семьи и преемником покойного Сарыбая, у которого кроме Баян были еще три дочери: Ай, Тансык й Айкыз. Сыновей у Сарыбая не было.
Прошло пятнадцать лет со дня смерти Сарыбая и рождения Баян, когда умерла и мать ее.
Ансебай к этому времени состарился и одряхлел, и вся власть окончательно перешла в руки Кодар-Кула, который своей бережливостью и заботливостью не только не расстроил состояния Сарыбая. а приумножил его так, что семья его сделалась самой богатой во всей окрестности.
Баян же, подрастая, превратилась в девушку чудной красоты: прозвание «слу» (Слу — красавица) стало неразрывно соединяться с ее именем, и слава о красоте ее стала распространяться по всей степи. Место, где кочевала семья Сарыбая, получило в честь красавицы название Баян-аул и стало любимым местом собраний молодежи. Женихи, привлекаемые красотой и богатством невесты, стекались в Баян-аул со всех сторон с предложением и богатыми подарками, так что ревнивый Кодар, из боязни потерять невесту, решился сняться с места и со всеми родичами Сарыбая откочевать к месту своей родины, к горам Алатау.
Более всего опасался Кодар-Кул появления жениха Козы-Корпеша, о котором ому было известно по рассказам, тем более что можно было ожидать во всякое время содействия ему со стороны старого Апсебая, оставшегося старшим в роде.
Апсебай уже давно успел передать Баян о клятве, данной Карабаем ее умершему отцу, и не раз увещевал ее не изменять завету родительскому и не выходить замуж за Кодара. а до конца надеяться и ждать жениха, который рано или поздно должен явиться.
Старик неоднократно обращался к ворожеям и предсказателям и от всех получал ответ, что ждать осталось недолго, что жених явится, когда вырастет у него золотая коса; по этой косе и следует признать его. О предсказаниях и примете жениха Ансебай также передал Баян, и красавица дала дяде слово ожидать прибытия Козы-Корпеша и отказать Кодару: грубый, неуклюжий и огромного роста калмык был ей ненавистен своими ухаживаниями и любезностями.
Когда Кодар-Кул двинулся со всеми аулами и многочисленными стадами, Апсебай последовал за ними и, чтобы впоследствии не потерять дорогу и сообщить о ней Козы-Корнешу, если судьба приведет когда-нибудь увидеть его, он ставил по дорогам и урочищам приметы, уговаривая делать то же и Баян-Слу. На одной из гор Баян бросила свой золотой гребень, и гора эта с того времени и до последних дней сохранила название «Алтын-Тарак» (Алтын — золото, тарак — гребенка), в другом месте она воткнула перо, которое носила в волосах, — каркара (Каркара — женское украшение), и урочище это получило название «Каркаралы».
На новом месте три сестры Баян-Слу вскоре умерли, и она одна наследовала несметное богатство отца.
Кодар-Кул, отстранив совсем от дел старого Апсебая, неотступно стал преследовать Баян своими предложениями выйти за него поскорее замуж. Чтобы отделаться от назойливого жениха и оттянуть время брака до приезда страстно ожидаемого Козы-Корпеша, Баян-Слу, не имея силы противиться открыто желанию Кодара, пустилась на хитрость. Она обещала выйти за него замуж, но только после того, как он исполнит три дела, которые она ему поручит.
Кодар согласился, и Баян-Слу поручила ему заняться исчислением всего многочисленного скота своего отца. Когда эта работа была выполнена, она велела ему во всех местах безводной степи выкопать глубокие колодцы, чтобы пасущийся скот мог иметь везде достаточно воды. Последняя же, самая трудная, работа заключалась в том, чтобы Кодар отыскал низменное место около могилы сестры Тансык, снарядил большой вьючный обоз с большими кожаными мехами и возил бы воду из реки Аягуз до тех пор, пока не получится искусственное озеро, а берега этого озера Баян приказала обмазать солью, необходимой для скота.
Несмотря на непреодолимые трудности, Кодар-Кул решился выполнить и это последнее задание. День и ночь непрерывно продолжалась работа, бесконечный караван верблюдов в течение целого года двигался от урочища Тансык до реки Аягуз и обратно, и наконец искусственное озеро было готово, и в таком виде, под именем озера Тансык, существует и в наши дни. Баян, не имея более предлогов отказывать Кодару, вынуждена была наконец назначить день свадьбы, которая должна состояться не позже следующего месяца.
Карабай, отделившись от семьи Сарыбая, прожил тоже недолго. Года через три он умер, настрого наказав перед смертью престарелой матери своей и жене, матери Козы-Корпеша, ничего не говорить мальчику о невесте его, Баян, из опасения, что брак этот состоится и повлечет за собой предсказанные несчастья.
Козы-Корпеш подрастал и годам к семи выглядел уже подростком, выказывая необычайную силу. Часто в играх со сверстниками и подростками он по неосторожности наносил тяжелые увечья товарищам, а в борьбе со взрослыми не только всегда оказывался победителем, но, в горячности не рассчитав силу удара, убивал насмерть своих противников.
Этими случаями Козы-Корпеш причинял немалое горе своей матери, и в особенности бабушке, которая после смерти Карабая осталась старшим и почетным человеком в роде.
Однажды бабушка его сидела у дверей своей юрты и пряла баранью шерсть, а Козы-Корпеш, которому было уже пятнадцать лет, играл с товарищами в асыки тут же неподалеку. Старуха была не в духе и с утра сердилась на внука, а Козы-Корпеш, желая досадить ей, стал бросать свои бабки так, чтобы они попадали к ней в пряжу и мешали работать. Один раз, изловчившись, Козы-Корпеш бросил свой асык так метко, что он попал прямо в натянутую на веретене пряжу и разорвал ее. Не помня себя от гнева, старуха встала с места и разразилась бранью и упреками: