Казахстан. Летопись трех тысячелетий
Шрифт:
Весной 1514 г. Чагатаид Султан Саид-хан покинул Семиречье и с отрядом численностью примерно 5000 человек вторгся в Кашгарию. Там в борьбе с дуглатскими эмирами он одержал верх и основал в Восточном Туркестане новое государство с центром в Яркенде, получившее в исторических хрониках местных авторов название Могулийе, Мамлакат-и могулийе — Могольского государства.
Изменившаяся таким образом политическая обстановка в Средней Азии отразилась, естественно, и на положении Казахского ханства. Во втором десятилетии XVI в. Касим-хан окончательно утвердил свое господство над обширными степными пространствами казахской территории. В это время границы ханства на юге выходили на правобережье Сыр-Дарьи и включали часть городов Туркестана, на юго-востоке они охватывали предгорья и долины значительной части Семиречья, на севере и северо-востоке проходили в районе гор Улу-Тау
Казахское ханство постепенно втягивалось в международные отношения того времени. Одним из первых государств, вступивших в дипломатические связи с Казахским ханством, было Московское государство в правление Великого князя Василия III (1505–1533). История Казахского ханства периода правления Касим-хана примечательна еще и тем, что именно в те годы казахи как самостоятельная этническая общность стали известны в Западной Европе: о казахах оставил свои записи австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, посетивший несколько раз Москву (в 1517 и 1526 гг.).
Что касается взаимоотношений казахских правителей и Шибанидов в последние годы правления Касим-хана, то они продолжали оставаться напряженными и далеко не мирными. Судя по источникам, основная борьба происходила вокруг Ташкента; правителю этого вилайета Суюнджи-Ходжа-хану несколько раз приходилось сражаться с казахами. Впрочем, не только ему. По сообщению Васифи, против казахов был предпринят совместный поход шибанидских султанов во главе с Кучум-ханом, который состоялся, очевидно, зимой 1516–1517 гг.
Этот объединенный поход Шибанидов в Кипчакские степи, по-видимому, последнее по времени сообщение, относящееся к периоду правления Касим-хана.
По данным поздних авторов — ал-Гаффари, Хасан-бека Румлу, Мунаджжим-баши и других, Касим-хан умер в 930 году хиджры (1523–1524 гг.). Согласно сообщению Мухамада Хайдара, современника Касим-хана, этот правитель умер в 924 г. х. (1518 г.). По сведениям автора начала XVII в. Кадырали-бека, Касим-хан скончался в г. Сарайчуке; «там и поныне находится его гробница». Последнее утверждение требует, однако, комментария. Город в долине Яика (р. Урал) Сарайчук действительно имел значение для Джучидов как второй центр и являлся местом погребения ханов из рода Джучи: там, по словам Абу-л-Гази, взошли на престол ханы Золотой Орды Джанибек, Бердибек; там похоронены золотоордынские ханы Менгу-Тимур, Токтагу, Джанибек [не путать с Джанибек-ханом — одним из основателей Казахского ханства в XV в. — Т.С.]. Однако около 1580 г. город этот был захвачен и разрушен до основания русскими казаками, причем были извлечены даже мертвецы из могил. Так что, уже когда Кадырали-бек писал свою книгу (начало XVII в.), не было ни самого города, ни гробниц Джучидов. Кадырали-бек, живя в то время со своим патроном в России, не знал или не захотел поведать об этом акте вандализма.
Известны имена двух сыновей Касим-хана — Мамаш и Хакк-Назар; оба были ханами. Одна дочь, согласно фольклорным материалам, была замужем за знатным ногайским мурзой Шайх-Мамаем. Другая его дочь (имя ее тоже не приводится) была замужем за Шибанидом Убайдулла-султаном.
Касим-хан, по отзывам современников — Бинаи, Ибн Рузбихана, Бабура, Хондамира, Мирзы Хайдара, — любил хороших лошадей, был их большим знатоком, отличался военным талантом, личной отвагой и способностью вести за собой других; на основе их высказываний создается образ человека с высокими моральными качествами, достойными подражания. Пожалуй, никогда больше ханская власть не была так прочна, как при нем, и ни один из казахских ханов не объединял под своею властью такое число людей, как Касим-хан, среди поданных которого современники называли более миллиона человек. Народное предание казахов связывает с именем Касима создание узаконений, известных как «Касым ханнын каска жолы» («Чистая дорога хана Касыма»), которые, очевидно, никогда не были записаны и до нас не дошли.
Несмотря на значительное упрочение при хане Касиме, Казахское ханство не стало, однако, централизованным государством. Это обнаружилось сразу же после его смерти, когда остро проявился сепаратизм султанов и других феодалов и начались усобицы. Отрицательные последствия усобиц на положении ханства особенно резко сказались в условиях неблагоприятной внешнеполитической обстановки. Против казахских владетелей сложился союз могольских и узбекских ханов.
Согласно Мухаммаду Хайдару, после смерти Касим-хана на престоле утвердился его сын Мамаш. События правления этого хана нам неизвестны. Мамаш-хан стал жертвой войны — слепой, неразборчивой: он умер от удушья из-за тяжести боевого доспеха в одном из сражений. По сведениям Хайдара Рази, который называет его Камаш-ханом, это случилось в 928/1522 гг.
После смерти Мамаш(Мумаш, Камаш)-хана в Казахском ханстве вновь началось «большое несогласие: султаны Дешт-и Кипчака, известные как казаки, много воевали друг с другом». В конце концов ханом был провозглашен Тахир-султан, сын Адик(Атик, Айтик)-султана, сына Джанибек-хана. Это событие имело место не позднее 930/1523-24 гг., когда Тахир уже именуется ханом.
Тахир-хан совсем не пользовался тем влиянием, что его дядя Касим. Он отличался крайней жестокостью и не обладал ни дипломатическими, ни военными талантами, о чем свидетельствуют его неоднократные военные поражения и дипломатические неудачи. Принятый ханом внешне- и внутриполитический курс губительно отозвался на ханстве и судьбе самого Тахира. Вслед за возвышением Казахского ханства в начале XVI в. наступили годы бедствий и смуты.
И без того трудное внутреннее положение в ханстве усугублялось внешнеполитической обстановкой. Во внешней политике сравнительно непродолжительного ханствования Тахира основной линией была борьба, причем отметим, борьба неудачная, с правителями мангытов и узбеков Средней Азии, и именно интересами этой борьбы диктовались и определились отношения Тахир-хана к моголам и кыргызам, в лице которых можно было найти союзников.
После Касим-хана, который поддерживал мирные отношения с мангытами, которые даже составляли часть его войска, взаимоотношения казахских владетелей с племенами и родами Ногайского улуса резко ухудшились. И хан Тахир, не имея возможности отстоять в начавшейся войне соседние с мангытами территории, перекочевал с 200-ми тысяч своих поданных, пошедших за ним, в Моголистан. В середине зимы 930/1523-24 г. Тахир прибыл в Кочкар. Хан моголов Султан Саид, ставка которого в то время находилась там, оказал ему прием, который превзошел все ожидания; сестра Тахира была выдана замуж за Абд ар-Рашид-султана, сына Саид-хана; и таким образом между казахами и моголами как бы заключен формальный союз. Однако в том же 1524 году между ними произошел разрыв, так как Тахиру удалось склонить на свою сторону часть кыргызов, которые тогда были подданный могольского хана. Казахский хан ушел «на противоположенный конец Моголистана».
Но это было лишь начало тех больших политических невзгод, которые выпали на долю Казахского ханства при первых преемниках Касим-хана. Как показывают источники, неудачными были не только войны Тахира с мангытами, но и с Шибанидами, причем и в этом случае последствием поражения явилась потеря части основных владений казахов. Так, Махмуд б. Вали, излагая события, имевшие место вскоре после смерти правителя Ташкента Шибанида Суюнджи-Ходжа-хана (ум. в июле 1525 г.), пишет следующее. «В это время Тахир-хан, сын Адик-хана, который после Касим-хана стал править над всей Кипчакской степью и некоторыми областями Моголистана, по причине грубости своего характера отвратил от себя сердца племен и воинов, был покинут начальниками войска и знатными людьми страны и обратился за помощью» к Келди-Мухаммад-султану. Сын и преемник Суюнджи-Ходжа-хана согласился оказать ему помощь, и они несколько раз обменялись послами, которые были приняты с обеих сторон со всеми почестями. «Когда известия о том, что (казахский) хан обратился за помощью к его величеству султану и о том, что тот обещал ему дружбу и заключил с ним союз, достигли ушей его недругов, их обуял великий страх», и они, выразив Тахир-хану покорность, снова собрались под его знаменем.
Когда Келди-Мухаммад узнал об упрочившемся положении и «новой удаче» хана, он послал с поздравлениями посольство в Дешт-и Кипчак. Но движимый неблагодарностью и непостоянством, пишет Махмуд б. Вали, как бы осуждая поступок казахского хана, Тахир арестовал послов Шибанида и, распахнув врата бедствия и несчастья, распустив знамя мятежа и бунта, выступил походом на владения султана. «Когда эта печальная весть распространилась в царственном лагере», то, несмотря на суровую зиму и сильные морозы, Келди-Мухаммад выступил против Тахир-хана. Через несколько дней караулы правого крыла войска султана захватили несколько воинов казахского хана, которые после пыток и истязаний сообщили: «Сегодня прошло четыре дня с тех пор, как мы покинули Тахир-хана и направляемся в свои обиталища (йуртгах), а Тахир-хан отправился в Туркестан через Карналык». Узнав направление движения хана, Келди-Мухаммад быстрым маршем прошел через Тульки-Баши и р. Айша и возле (современного города) Туркестана настиг казахского хана. Увидав издали войско Тахира, султан построил свое войско. Командование правым крылом он поручил одному из своих приближенных, а левым крылом — сыну Кучум-хана Абдаллах(Абдулла)-султану, а сам занял место в центре. Тахир-хан тоже стал готовить к бою свое войско, «большая часть которого состояла из кыргызов». После кровопролитного сражения Тахир-хан был разбит и с «некоторыми из знатных и простых людей выбрался из водоворота несчастья и пучины смерти на берег спасения и, раненный, поспешил прочь»; некоторые районы его владений перешли в руки победителей. Поручив управление ими Абдаллах-султану, Келди-Мухаммад возвратился в Ташкент.