Казак в океане
Шрифт:
Когда к вечеру хозяин вернулся, Лука уединился с ним на веранде и спросил, делая беспечный вид:
– Вы не обидитесь на меня, если я осмелюсь передать привет от старого вашего друга?..
– Что за друг? – встрепенулся хозяин и пристально глянул на гостя. – Выкладывайте, коли так!
– Вам привет от Алавуана. Он помнит о вас и желает вам спокойствия. Говорил, что это ваша давняя мечта.
Таран долго молча созерцал свою кружку с пуншем, потом спросил:
– Где вы его встретили, сударь?
– Где ж еще! В море. Он остановил
– Гм! Это похоже на него. Французов он никогда не трогал. И что же он?..
– Выразил удовлетворение тем, что вы довольны жизнью, и обещал навестить вас.
– Этого еще не хватало! К чему это мне?
– Не знаю, сударь. Я лишь передаю его слова. Он больше ничего не сказал.
– Вы, надеюсь, никому не говорили про эту встречу, сударь?
Лука заметил откровенное недовольство в глазах собеседника и ответил спокойно:
– Я не любитель вмешиваться в жизнь других, месье. Это ваше личное дело. И я хорошо понимаю, что это для вас значит. И будьте спокойны – я никому о вашем друге не говорил.
– Спасибо, сударь. Мне здесь нет никакого резона распространять сведения про собственное прошлое. Надеюсь, вы меня понимаете и не осуждаете.
– Я все прекрасно понимаю, месье.
Неожиданно Лука с помощью Тарана договорился о выгодной сделке по доставке на Гваделупу нужных там товаров.
– К тому же у меня свое судно, и я легко доставлю на место все здесь закупленное, – заверил Лука. – Дня через три я пригоню корабль сюда под погрузку.
– Я могу рассчитывать на комиссионные? – глянул на Луку Таран.
– Конечно, месье! О чем речь! Это законно.
Лука отправил судно с грузом на Гваделупу, а сам остался ждать рождения ребенка.
Луиза была рада его решению. Но через несколько дней прибежал посыльный с известием о тяжелой болезни ее отца.
– Как это некстати, дорогой! – воскликнула Луиза. – Я едва передвигаюсь, а тут такое горе! Ты не посетишь отца, милый?
– Конечно же, Лиза! Я сейчас же поеду к нему! Или лучше пойду пешком – тут ходьбы пять минут. И не волнуйся. Я скоро вернусь.
В доме отца Луизы царили полумрак и тихая суета. Доктор только что вышел, и Лука бросился к нему. Тот с трудом объяснил на ломаном французском, что произошло с хозяином.
– Паралич, сударь. Месяц нет смерть, будет жить.
– Значит, положение трудное, доктор?
– Очень трудно, сударь. Надо готов быть к плохо. Бедная Луиза! Хорошо, она быть дом!
Лука как мог мягче обрисовал жене состояние отца и просил не волноваться.
– Этого надо было ожидать, дорогая моя Луиза, – говорил он утешительно. – Старики умирают. Это смерть детей трагедия, а стариков – неизбежное явление.
– Тебе хорошо так говорить, Люк! Не твой отец умирает!
– Мои родные были убиты, когда мне и восемнадцати не было, Луиза. И я горевал. Так мои были еще не старые. Не то что твой батюшка.
– Скоро должно быть семьдесят два, – удрученно ответила Луиза.
– Дорогая! До таких лет мало кто доживает! Это же хорошо, что так долго прожил батюшка! И не волнуйся, еще ничего неизвестно. Все может измениться, и он поправится. Доктор сказал, что с этим можно прожить и десяток с лишним лет. И, кстати, посоветовал тебе не выходить из дому. Был доволен тобой, тем, что ты осталась дома.
Дни потянулись медленные, тоскливые. И когда посыльный оповестил о кончине отца, у Луизы тут же начались схватки. Поэтому похороны прошли без нее.
Хорошо, что нашлись дальние родственники жены, которые все хлопоты взяли на себя. Лука был благодарен им за эту заботу.
Луиза пошла на могилу отца лишь тогда, когда здоровье позволило это сделать.
Лука же больше занимался сыном, который был не совсем крепок и нуждался в постоянном присмотре.
– Придется нанять кормилицу и няньку, – вздохнула Луиза с отчаянием в голосе. – У меня со всеми этими несчастьями совсем нет молока. Как все плохо сложилось!
– Главное, что ты здорова. В твоем возрасте родить не так уж просто, да еще в первый раз. Благодари Всевышнего, что он ниспослал тебе такую благодать, Луиза! Могло быть много хуже.
– Ты прав, Люк. Надо отслужить молебен и за упокой и за здравие. И возблагодарить Господа нашего за то добро, что он положил нам!
– Не нам, дорогая Луиза, а тебе! И этого не стоит забывать.
И все же Лука был доволен. Кормилица-негритянка, которую звали Марта, отлично справлялась со своими обязанностями, и ребенок рос здоровым. Его окрестили в церкви и дали имя Максим, как настоял Лука. Да Луиза и не возражала.
Но прошло самое трудное время, и Лука стал задумываться. Он с нетерпением поджидал возвращения своего судна. С ним должны были прибыть сведения о Катуари. И теперь, когда невзгоды миновали, сердце опять защемила тоска по индианке. Она тоже должна была родить скоро, и его неудержимо тянуло к ней. Его разрывало между сыном и Катуари. А судна все не было.
И когда оно бросило якоря в бухте Мариго, Лука вскочил в ялик и скоро уже вскарабкался по трапу на палубу.
– Почему так долго не возвращались? – тут же закричал Лука, не отвечая на приветствия друзей.
– Не гонять же судно с балластом, Люк, – спокойно ответил Самюэль. – Ждали груз. Зато теперь можно с чистой совестью отдохнуть и поговорить.
– Где Жан? Я что-то его не вижу!
– Я здесь, хозяин! Готов слушать, говорить.
– Ладно, ребята! Занимайтесь делами, а вечером быть у меня. Я стал отцом! Жан, ты отправляешься со мной прямо сейчас.
– О! Люк! Это следует отметить! Обязательно будем у тебя, – Самюэль расплылся в радостной улыбке.
Лука греб к причалу, а Жан подробно рассказывал про усадьбу. Но больше о Катуари.