Казаки-разбойники
Шрифт:
Назар заботливо оттащил друга в тень фальшборта на одеяло и, постояв немного, удалился. В голове вертелись мысли, собрать которые воедино он не мог.
К вечеру вернулся капитан. По его виду матросы поняли, что настроение у того хорошее, и воспряли духом.
А после непродолжительного отдыха капитан, уже в домашних просторных и легких одеждах, вышел на палубу и громким голосом оповестил:
– Ребята, вас ждет приятная новость! Я договорился о продаже грузов! И по этому случаю прошу получить ваши денежки! Радуйтесь, свинячьи уши!
Матросы не оскорбились прозвищем, а огласили палубу громкими ликующими криками и топотом.
Каждый матрос получил по несколько золотых монет, многие, но почему-то только французы, были отпущены на ночь в поселок. Это были только французы. Казакам это удовольствие разрешено не было.
– Какого черта мы должны сидеть тут! – возмущался Терешко и плевал за борт.
– По мне – так и лучше, – обронил Лука. – Все равно многим из нас лучше оставаться на борту – раны еще не зажили.
– Не все же такие неженки, как ты, – огрызнулся Яцко.
Казаки еще немного пошумели на баке и успокоились, хотя и продолжали ворчать и тихо ругаться. А Лука проговорил недовольно:
– Не нравится мне это, казаки.
– Ты о чем это, Лука? – спросил Макей.
– О том, дядько Макей, что нам заплатили в три раза меньше, чем должны были.
– Так после продажи грузов добавят, – сделал предположение Рядно.
– Сильно сомневаюсь в этом, – протянул Лука. – Темнит капитан. Уверен – французы вернутся и поднимут шум.
– Если так, то мы поддержим их! – тут же вступил Терешко. – С какой стати довольствоваться жалкими грошами, коль можем рассчитывать на большее!
– Погоди кричать, Терешко, – остановил того Макей. – Пусть Лука говорит.
– Что тут говорить, казаки? Погодим, пока вернутся матросы. Утром должно многое проясниться. А пока шуметь не стоит. Лучше поиграйте в кости.
Казаки разошлись, разбившись на мелкие группки.
Днем прибыли купцы и стали договариваться с капитаном о покупке товаров. А французы, опохмелившись малость, стали задумываться, как и казаки вечером. Вскоре пошли разговоры, косые взгляды и недовольные лица. Все говорило за то, что команда недовольна.
Лейтенант Ферон часто подходил к матросам и казакам, бросал пару фраз и удалялся. Вид у него был загадочный.
– Думается мне, что лейтенанты тоже недовольны капитаном, – проговорил Назар уже вечером. – Реше говорил со мной, хотя намеками и иносказательно, но понять было можно.
– И что ж он говорил? – спросил Рядно и поглядел на Губу, ища союзника.
– Ничего точного и ясного не сказал, но я понял его недовольство. Наверняка ищет поддержки среди нас. Вот только никто не знает, что они задумали.
– Не нравится мне эта чертовщина, – буркнул Макей. – До добра это не доведет, помяните мои слова.
– А ты б не каркал, – рубанул ладонью Терешко.
Макей обиделся, отвернулся и больше не вмешивался в разговоры.
А через несколько дней всем стало известно, что остров лишь на бумаге принадлежит французам, на самом деле заправляют здесь английские пираты. Им помогают голландцы, а французы уже готовы смириться с этим.
– Плыли к своим, а попали почти к врагам, – бурчал Терешко недовольно.
– Мне это без разницы, – бросил Омелько. – Как тут разобраться? Лучше бы подумать, как заставить капитана заплатить нам сполна.
– Здесь у нас ничего не выйдет, казаки, – ответил Лука. – Надо ждать выхода в море. А это произойдет нескоро.
– А чего это так? Вон призовое судно почти готово. Его отремонтировали, а это может и подождать, – Губа обвел взглядом товарищей.
– Это не нам решать, – бросил Макей. – Капитану виднее.
– Оно-то так, – ответил Лука, – но и нам стоит о чем-то подумать.
– Что тут думать? – Терешко взбеленился и даже вскочил. – Вон французы готовы идти с жалобами к капитану. И мы их поддержим!
– Не все матросы будут с нами, – ответил Назар. – Точно знаю, что человек двенадцать согласны ничего не требовать с капитана.
– Ну и что? – не унимался Терешко. – Одних нас, казаков, больше, а еще французы! Мы ничего не проиграем, потребовав доплаты!
– Повторяю, надо ждать выхода в море, – настаивал Лука. – Здесь нас вряд ли поддержат.
– Брось пугать, хлопче! – Терешко отмахнулся от товарища, готовый продолжать словесную баталию.
Лука пренебрежительно отмахнулся и не стал продолжать спор. Он недолюбливал Терешко за его непримиримость и склочность.
Французы с интересом наблюдали за перепалками казаков. Они ничего не понимали, хотя и догадывались, о чем шла речь. Это им нравилось. Они частенько подсаживались к ним и вели бунтарские речи, провоцировали казаков и всячески подталкивали к единому взгляду на действия капитана.
– Теперь можно с уверенностью сказать, что французы затевают большую свару, – говорил Назар Луке с Якимом. – Нам надо будет держаться с ними заодно.
– Надоело мне все это! – с досадой бросил Лука. – Обман, интриги из-за денег… Сколько можно?
– Без этого, Лука, не обойтись, друг мой хороший, – обнял того за плечи Назар. – Таков человек. Кто согласится, чтобы его обманывали и использовали, не давая ничего взамен? Вот и бродят буйные головушки в поисках справедливости.
– Найдут ли ее хоть когда-нибудь, – вздохнул Лука. А Яким с подозрением уставился на друга.
Прошел месяц стоянки и ремонта в бухте Тортуги. Матросы уже открыто выражали свое нетерпение. И де Казен выдал еще немного денег. Он рассчитывал успокоить команду, но эта подачка ничего не изменила. И матросы и казаки продолжали шуметь, хотя немного потише, пока денежки в кармане побрякивали. Но этого многим хватило лишь на неделю.