Каждая мертвая мечта
Шрифт:
Деана улыбнулась без тени радости. На самом деле она еще никому не выпустила кишки, но это легко могло измениться, если кому-то придет в голову, что сразу после рождения ребенка она должна будет отдать того и исчезнуть, как и прочие матери. Потому-то, даже если она будет благословенна девочкой, наверняка найдутся те, кто посчитает, что она не может ту оставить. Нет, если речь о таком ребенке.
Сумеет ли она тогда воспротивиться тысячелетней традиции, поддержанной политическими махинациями? И интересами государства? Какими бы там те ни были?
У нее защипало глаза, кровь ударила в голову, а улыбка перешла в кислую гримасу. Она снова позволила мыслям уплыть, дрейфуя вслед за ними, — и в один момент ее спокойствие распалось, словно песчаный замок, подмытый морской волной.
Беременность. Благословенное состояние.
Что бы ни принесло будущее, она достойно встретит его, а сейчас нет смысла уступать страху и истерике.
Она наклонила голову и проговорила короткую молитву против страха.
Мой старейший враг — со мной, Владычица, держи меня за руку. Мой старейший враг надо мной, Владычица, да не убоюсь я зла. Мой старейший враг передо мной, Владычица, сердце разделяю с тобою. Мой старейший враг во мне, Владычица, смерть нашим врагам.Простенький ритм детской молитвы, которой в афрааграх учили всех мальчиков и девочек, когда вручали им первое настоящее оружие, все еще обладал силой.
Она села на краю постели и вновь отерла Лавенересу лицо. Его веки дрогнули, а по покрытому двухдневной щетиной лицу промелькнула легкая гримаса. Завтра снова нужно будет его побрить. Деана делала это лично, потому что от мысли, что кто-то другой будет прикладывать лезвие к горлу ее мужчины, у нее скручивался желудок. Кроме того, когда он наконец проснется и спросит о коллекции царапин и порезов на шее, лучше, чтобы не пришлось объясняться кому-то из слуг.
Ей был необходим он, ее князь, даже если Варала утверждала, что Деана прекрасно справляется.
Потому что Варала из Омера — официально первая наложница, а на самом деле мать правящего Лавенереса, спутанная столь же крепко, как и Деана, сетью обычаев, традиций и законов, — в последние дни сделалась одной из наиболее доверенных ее подруг.
Это она встала во главе Дома Женщин, который после убийства Овийи, предыдущей здешней начальницы, в панике оказался на грани распада. Вместе с Овией погибли и девушки, приготовленные на роль княжеских любовниц, часть наложниц, служанок и даже дворцовых евнухов. Слухи гласили, что убийцы прикончили бы всех, когда бы не она, Деана д’Кллеан, пустынная львица, которая, чувствуя на себе благословение Агара, прошла по дворцу в святом гневе, посылая в Дом Сна каждого из встреченных убийц. Деана сама неохотно возвращалась к этим минутам. Помнила только, что сражалась во дворце, умерщвляя убийц, которых позже опознали как Тростников, а потом — отправилась к Оку, из которого уже вышла как Пламень Агара.
Варала использовала эту историю, чтобы добавить в легенду, что росла вокруг ее неофициальной «невестки», еще несколько строф. В рассказах наложницы Деана победила двадцать убийц и спасла жизнь большей части служанок во дворце. Ее гнев был святым, а поступки — безгрешны, даже когда она выпускала внутренности и перерезала глотки. Огоньки свечей танцевали в ритме ударов ее сабель, а огонь в каминах и свет ламп самостоятельно разгорались, чтобы указывать избраннице Владыки Огня места, где скрывались подлые, трусливые убийцы. Чудеса и благословения шли вслед за ней.
Деана не имела ни сил, ни желания опровергать эти рассказы. Тем более что чем сильнее она пыталась, тем чаще их повторяли.
В эту минуту Дом Женщин напоминал государство в государстве, запертое на все засовы, охраняемое отрядами женщин и девиц со странной смесью наступательного и оборонительного оружия. Несколько дней назад Деана наблюдала, как служанка лет пятнадцати стирает пыль, волоча за собой что-то вроде гвизармы, вытянутой Великая Мать знает откуда. Вид был забавным и беспокоящим одновременно, потому что пробуждал мерзкие вопросы: «Когда я стала той, за кого люди готовы сражаться и умирать? Почему я должна взваливать на себя эту ответственность?»
Деана попыталась вмешаться, поскольку спотыкающаяся о древко девочка не производила впечатления кого-то, кто сумел бы защитить даже самого себя, не говоря уже о других, но Варала обрезала дискуссию коротко и решительно. «Один раз уже кастраты и дворцовая стража подвели, — ответила. — Оттого я всех их отправила отсюда. Если мы сами не позаботимся о собственной безопасности, то кто это сделает? Особенно сейчас, когда ты поставила Тростников вне закона. Помнишь? Это шпионы и убийцы, но, слава Агару, они не принимали в свои ряды женщин, а потому им будет непросто проникнуть в эти комнаты. Потому стражники останутся вовне Дома Женщин, а внутри каждый мужчина будет пришельцем. Ну, быть может, за исключением отравителя и Эвиката. Да и кроме того, — первая наложница перешла на шепот, — я сама проверила этих девиц. Они верят».
— Во что? — Деана спросила это, слегка раздосадованная очередной лекцией.
— В тебя, — услышала она. — В женщину, которая сама владеет собственной судьбой, сражается получше любого из мужчин и которую Владыка Огня выбрал своим голосом. Верь им. Они серьезно тренируются.
У нее тогда не хватило слов, острый ответ так и не пожелал появиться, да и что бы это дало? В Доме Женщин царили свои законы, даже если эти законы и изменились в последнее время.
Деана уступила, но на следующий день проведала караван-сарай за городом. Естественно, по сравнению с ее предыдущим визитом это выглядело как приезд небольшой армии. Ей пришлось взять с собой сотню одетых в желтые шелка воинов в полном вооружении, а на границе обиталища купцов встали тысяча вооруженных Буйволов и вдвое больше Соловьев. Ее визит вызвал немалое замешательство, если не панику, но Деана не слишком переживала по этому поводу. Ну и — решила дело, по которому сюда пришла.
Вера творит чудеса, но реже, чем хорошо обученный рубака.
Глава 9
Император хмыкнул, прерывая нарастающую тишину.
— И какие же выводы вы сделали из событий на Дальнем Юге?
— Разведка — не для того, чтобы делать выводы, она только чтобы доставлять информацию, ваше величество.
Гентрелл пересмотрел свое решение. Сука была не отважной — она была безумной.
Креган-бер-Арленс повернулся к ним спиной, в сторону южной стены комнаты. Если бы размеры помещения позволяли, а Безумие Эмбрела охватывало больший кусок мира, взгляд императора теперь блуждал бы по окрестностям вырезанного из мрамора подобия Белого Коноверина и других земель, лежащих за Травахен.
— Вывод таков, что Бессмертные тоже ведут свою игру. Потому что это некая игра, моя дорогая. На севере, на Литеранской возвышенности, почти пробудилось существо, которое могло внести изрядную сумятицу в пантеон. Ана’бог. Силы, какой не бывало за несколько последних тысяч лет. А в нескольких других местах мира почти одновременно случились нападения на матриархистов, причем не просто движения фанатиков, но без малого религиозные войны. Мы все еще не знаем, какие силы столкнулись в Понкее-Лаа, кто против кого сражался, кто выиграл, а кто проиграл. Но полагаю, мы можем исключить Владыку Битв как зачинщика тех событий.