Каждая победа начинается с поражения
Шрифт:
Слова иссякли.
– Понимаю, – Алексей кивнул.
Всё-то ты понимаешь, хотела было буркнуть Сиири, но вовремя передумала.
– Мы… мы спрятались от остальных и разговорились, – продолжала она. – Мы решили, что это неспроста, что в Мире грёз есть предатель. Кем бы он ни был, он увидел, что здесь появился герой, и не позволил Первозданным напасть. И когда герой якобы ушёл, предатель расслабился и приказал начать атаку.
Сиири замолчала ненадолго, чтобы перевести дух.
– Герой заставил духов напасть друг на друга, – негромко продолжила она. – Он умел контролировать их разум. Он собирался вмешаться в мысли моих братьев и сестёр и отыскать предателя, но не успел. Того, кто исполнил своё предназначение, мироздание всегда возвращает в прежнюю жизнь.
Алексей не мог не услышать горечи в её голосе, но Сиири и не пыталась её скрыть.
– И ты не ушла за ним? – спросил он.
– Не ушла, – просто отозвалась Сиири. – Мне сказали, что лучше вовремя это прекратить, пока не стало ещё больнее. У него жена, двое детей, а у меня… Мы чудесно провели время вместе. Как в сказке. А сказка рано или поздно должна закончиться.
Алексей откашлялся.
– Я имел в виду, что тебе стоило бы привести его обратно и найти предателя.
Сиири вспыхнула. Да как он посмел?!
– Слишком много себе позволяешь, – процедила она. – Имей в виду, я могу спуститься и показать тебе все приёмы, которым обучала наставников рукопашного боя.
– Но я не понимаю…
– Нечего понимать, – Сиири сжала книгу так, что стало больно, но она не обращала на это внимания. – После того, как герой исполнял своё предназначение, его жизнь заканчивалась. В прямом смысле. Путь в Мир грёз оказывался под запретом, Дар исчезал, и можно было вести обратный отсчёт до смерти. Ни один из них не прожил дольше полугода.
Алексей опустил взгляд. Сиири глубоко вздохнула, выдохнула и опустила книгу на колени. Всмотрелась в блики, играющие на золотых буквах.
Неожиданная идея захватила богиню войны так, что та застыла без движения.
– Извини, – негромко сказал главный жрец. – У меня голова кругом от этого парня и всего, что вокруг него происходит. Был неправ, исправлюсь.
– И у меня, – пробормотала Сиири. – Как же я могла упустить…
Алексей что-то спрашивал, о чём-то говорил, но она не обращала внимания.
У каждого героя, который появлялся в Мире грёз, глаза светились синим. Каждый был избранником мироздания, у каждого из них был особый Дар. Можно было сколько угодно говорить себе, что это не так, но пора было признать – мальчик мог быть одним из них. У него были все шансы.
Плохо понимая, что делает, Сиири поспешила к полке со «Сказаниями». Одиннадцать исполнившихся стояли слева, двенадцатое она поставила к ним. На расстоянии пары пальцев, по правую руку, стояли две тонкие книжки. Героиней одной из них было божество, спятившее от могущества. Героем второго – человек, ставший богом после того, как прошёл несколько испытаний.
– Я выйду на связь позже, – сказала Сиири и протянула руку за книгой.
– Но комиссии в приюте…
– Отправь туда действующих героев. Кого угодно. Сколько угодно. Мальчик должен приехать сюда до начала учебного года.
– А ты?.. – в голосе Алексея звучало беспокойство.
– А я должна кое-то проверить, – пробормотала Сиири и отключила связь.
«Сказания» занимали умы богов и людей с незапамятных времен. Они появились из ниоткуда, и в Мире грёз, и в руках жрецов. Обители богов достались все четырнадцать; среди людей было всего пять. По словам Видящего, есть ещё экземпляры, но они разбросаны по таким отдалённым уголкам планеты, что искать их нет смысла.
Сиири считала, что людям не надо знать о том, что среди них может появиться тот, кто однажды займёт место среди богов. Она ревностно следила за тем, чтобы братья и сёстры никому не пересказывали содержание «Сказания о боге-человеке». Впрочем, они сами не стремились – мысль о том, что однажды здесь может оказаться человек, когда-то бывший смертным, может быть, даже выросший на их глазах, многих задевала. Как говорил Наполняющий дыханием Рилинд – «не для того они называли нас богами, чтобы однажды сравняться с нами». И если пару сотен лет назад Сиири была готова поспорить с ним, то теперь была полностью согласна.
«Сказание о боге-человеке» недолюбливали настолько, что эта книжечка была самой новой. Каждый открывал её хоть раз, читал, разбирал вычурные метафоры и неясные намёки; но никто не брался за неё дважды. Сиири подозревала, что она станет первой, кто прочтёт всё «Сказание» от начала и до конца.
Что же, Элиот Кэмпбелл, подумала она. Давай попытаемся узнать, ты ли это.
Иногда я думаю, что моё главное поражение в том, кто я есть. Существо, живущее по законам мироздания, но имеющее возможность их взломать, запертое в теле одного из богов Мира грёз, пусть и по собственной воле. И, видя это, мироздание играет со мной в кошки-мышки, зная, что оно всегда на десяток шагов впереди меня.
В нашем мире есть четырнадцать записей одной и той же старой истории – как я пытаюсь что-то сделать, и как мироздание даёт мне за это по носу. Меняются лица, меняется сценарий, а суть остаётся одной и той же, пусть и достигается разными путями. Я сделала всё, что могла – пришёл герой из мира людей и всё испортил. Всё как обычно… вроде. Но была среди этих историй особенная, в которой мироздание размазало меня по стене с особым цинизмом, и записана она в книжечке с названием «Сказание о песне теней».
В один прекрасный день в Мире грёз появилась человеческая девушка. Тонкая, как ветви ивы, тихая, как шёпот морского бриза, нежная и скромная. Такой отлично подойдёт роль домохозяйки, матери; глядя на неё, закутанную в длинное платье и платок, скрывающий волосы, ни за что не догадаешься, что она – избранный мирозданием воин, повелевающий самой тьмой. И ирония состояла в том, что тьма была моей стихией. Моей сутью. И по сложившейся традиции я должна была обучить эту девушку всему, что знала, чтобы она победила в схватке с тёмными духами. Я должна была дать оружие, которое поможет победить моих друзей и нарушит мои планы.