Каждому аз воздам! Книга третья. Визит в преисподнюю
Шрифт:
– Здравия желаем товарищ генерал-лейтенант, все трое ввались в добротный дом расположенный на окраине села. Моложавый генерал, поднялся со стула и внимательно стал разглядывать вошедших. Шульга сразу заметил спартанскую обстановку, ничего лишнего в комнате не было, три стола, где на одном разлеглась большая карта Белоруссии, где местность Речицкого района был обведена красным карандашом, на втором столе в углу сидели два радиста, один стол занял начальник штаба армии и вокруг столов стояло несколько стульев. Все!
– Кто такие, представьтесь, – генерал-лейтенант строго смотрел на Григорьева и Шульгу, им сразу стало заметно, как устал генерал, синие круги под глазами, нездоровый цвет кожи и трясущие руки, говорили о хроническом недосыпе.
– Начальник Особого отдела фронта полковник Григорьев.
– Командир особой группы Смерш-4
– Вот как, на ловца и зверь бежит, я послал посыльного за полковником Глебовым, чтобы он разыскал вас, а тут вы сами явились, что же приступим товарищи.
– А вы, что, уже знаете, что мы здесь, товарищ генерал?
– Я знаю все, что творится у меня в армии. Проходите товарищи, присаживайтесь.
– Прохоров, – крикнул он помощника, давай сюда этого перебежчика из Речицкого района. Дед и Шульга переглянулись, это тот район куда им следовало отправиться. Интересно будет его послушать.
– Сегодня ночью к нам через линию фронта перешел партизан из отряда «Родина», утверждает, что до войны работал вторым секретарем компартии Речицкого района, а сейчас руководит городским подпольем, организовал разветвлённую сеть разведчиков, находящихся на службе у немцев и имеет связь с несколькими партизанскими отрядами по всему Полесью.
– Мы отправили запрос в Москву в Центральный штаб партизанского движения, чтобы проверить его полномочия и идентифицировать личность, он ли это на самом деле, а пока мы его держим под конвоем. Интересные вещи он рассказывает, скажу я вам, это может пригодиться и вам необходимо его послушать. И как бы упреждая все расспросы, он тихо проговорил, – Командующий фронтом мне уже сообщил о вашей миссии, так что не удивляйтесь моей осведомленности!
– Разрешите войти товарищ генерал, – вошли два автоматчика и высокий мужчина средних лет, – Проходите товарищ Бурмистров, вот офицеры прибыли по вашу душу и хотят задать вам несколько вопросов, надеюсь, вы не против?
– Конечно товарищ генерал, пусть задают, но только пусть поторопятся, сегодня ночью мне надобно быть уже в партизанском отряде. Надеюсь вы уже пробили мою личность в Штабе партизанского движения?
– Пока нет, ждем ответ из Москвы.
– Представьтесь пожалуйста, – Дед решил не тянуть и приступил сразу к делу.
– Виктор Иванович Бурмистров, второй секретарь Речицкого райкома партии в подполье, а по совместительству координатор партизанского движения в Гомельской области.
– Что вы можете сказать о сборно-пересыльных лагерях в вашей области?
– Странный вопрос, вы не находите?
– Отвечайте по существу заданного вопроса, – это уже Шульга подал голос, – нам нужны сведения, о расположении перевалочных концлагерей в вашей области.
– Какие сведения вам нужны? Местоположение концлагерей, численность узников, кто охраняет, что конкретно?
– В целях конспирации, я пока не имею права говорить, но по мере поступления информации я постараюсь полностью вас информировать.
– На территории области существует до 20 лагерей для русских военнопленных, в которых томятся несколько тысяч военнослужащих Красной Армии и местного населения. Концлагерем, в прямом смысле этого слова, их можно назвать с большой натяжкой. Устройство этих лагерей, их аппарат управления, упрощен до невозможности. Практически нигде нет учета пленников, узники не имеют ни специальной одежды, ни знаков различия. Однако внутренний режим лагерей не менее жесток и беспощаден, чем в стационарных лагерях. Это не лагеря уничтожения, а сборно-пересыльные лагеря. В одном лагере содержатся местные жители за связь с партизанами, лица, уклонявшиеся от трудовой повинности, а также семьи партизан. В других только военнопленные. Если мы не поторопимся, то их ждет незавидная участь. Всех их переправят в Малый Тростенец, а это верная смерть в крематориях или в газовых мобильных душегубках.
– Кто руководит этими тремя лагерями и в чьем подчинении они находятся?
–Лагеря в нашем районе имеют разную подчиненность: войскам СС, органам СД, Вермахту, а также местным органам гражданского управления. Суть их от этого не меняется. Большая их часть находится в ведении СС, а значит методы массового уничтожения людей у всех одинаковы.
Раздался стук в дверь и вошел офицер связи, – Из Москвы товарищ генерал, по поводу, он кивнул в сторону Бурмистрова и, козырнув, вышел.
– Все в порядке товарищи Бурмистров, Москва подтвердила ваши полномочия и идентифицировала вашу личность. Генерал махнул рукой автоматчикам, они тихо ретировались.
– И все-таки, товарищ… вот что, давайте-ка общаться без званий и имен, а по оперативным или подпольным именам, так нам будет проще, я – Дед, он – Колыма, а это – Испанец, а вы?
– С 1941 года я товарищ Потап!
– Скажите товарищ Потап, кто над этими лагерями стоит – кто руководит?
– Об этом иуде я вам могу многое рассказать, он уже два года пытается меня поймать, но безрезультатно. Даже назначил премию в рейхсмарках. В деревне Крестцы находится довольно большой лагерь по уничтожению военнопленных и гражданского населения, там же находится две роты СС, основная комендатура, комендантом которого является оберштурмбаннфюрер СС Отто Золингер до этого возглавлявший полевую полицию безопасности Гомеля. Сын владельца недвижимости в Бамберге, владельца крепости Альтенбург, что в Баварии, Отто Золингер родился в 1910 году, образование получил в элитном кадетском корпусе и едва закончив школу добровольцем вступил в «Оберланд» – одно из многих объединений молодежи с реваншистскими настроениями. После окончания офицерского училища в 1934 году получил звание унтершурмфюрера по-нашему лейтенанта, а с июля 1940 года – в звании гауптштурмфюрера, это что-то вроде нашего капитана, был командиром разведывательного батальона, в конце 1942-го года произведён в звание оберштурмбаннфюрера СС, по-нашему подполковник, был награжден лично фюрером Рыцарским крестом с дубовыми листьями и мечами. В 1943 году был награждён Золотым немецким крестом, отличался крайне независимым характером и демонстративно держался в стороне от политики имел склонность к авантюрным действиям, даже без какой-либо санкции вышестоящего командования. Но конкретно в области организации концлагерей Золингер был дилетантом и мало что понимал в этих делах, но совсем скоро он быстро вник в курс дела и взял под свой полный контроль несколько временных лагерей. Этот эсэсовский начальник считал, что лечить советских военнопленных – непозволительное головотяпство и преступление перед немецкими солдатами на фронте.
– Для полноты политического портрета оберштурмбаннфюрера Золингера нужно прибавить к описанному, что он питает патологическую ненависть к нашей стране, страшится повторения революционных потрясений в Германии в случае поражения Гитлера в войне. Возглавляемый и направляемый им на протяжении нескольких лет батальон СС был эталоном агрессии и насилия. Этот «радетель справедливости», направил Гиммлеру докладную записку, в которой обращает его внимание на произвол в лагерях, голод, массовые расстрелы и не потому, что ему их было искренне жаль, его беспокоило другое: нечеловеческое отношение к узникам обязательно приведет к усилению сопротивления, как пленных партизан, так и других военнопленных, которые частенько станут вместо пленения, предпочитать смерть. Это товарищи, умный и серьезный противник. Раньше долго пленных там не держали, нет условий массового уничтожения и через месяц-два их отправляют в Малый Тростенец. Но сейчас приноровились и сами стали сотнями сжигать полумертвых людей. Роют огромные рвы, перекладывают трупы бревнами и поджигают. Смрад стоит по всему району. Эти три временных лагеря под управлением Золингера перешли под полный контроль СС, Вермахту, кроме Абвера, никогда не предоставляется доступ в эти лагеря, СС свято чтит свои мерзко-пакостные традиции. За узников временных концлагерей никто не заступается и не контролирует поэтому Золингер творит, все что захочет. С лета 1943 года дважды в неделю, как правило, по понедельникам и четвергам, в этот лагерь привозят для изнурительной работы граждан иностранных государств – Австрии, Польши, Франции и Германии.
– Что и немцев тоже? – Шульга искренне удивился, на что Дед, наклонившись к нему тихо прошептал, – Немцы бывают разные, надеюсь, тебе Колыма не надо напоминать, что у тебя записано в пятой графе? Шульга смешался.
– Ладно, ладно, не многие знают, что ты наполовину немец.
– Результаты столь бурной деятельности Золингера, – продолжал товарищ Потап, – не заставили себя долго ждать, узники планомерно уничтожаются и умирают от голода и болезней, но, учитывая немецкий орднунг, будь он неладен, такое массовое умерщвление показалось коменданту лагеря слишком затратным, он заказал где-то в Польше две газовых душегубки на базе Опель «Блиц», они скоро должны прибыть.