Каждому своё
Шрифт:
Плотников доставил Разгуляева, и с ним сразу же началась работа. Шаманов уложил его на вторую кушетку. Ввёл в транс, и Кремнёв его опутал датчиками. Приборы указали его жизнеспособность. Шаманов попросил всех выйти и приступил к ответственному моменту. Чем он занимался, никто не знает. Однако вскоре, закончив ритуал по перемене душ, он пригласил Кремнёва, чтобы тот закончил акцию.
Вживление чипов в головной мозг в области мозжечка требовало кропотливого и терпеливого труда. Эти чипы были рассчитаны на один год действия. После чего они самостоятельно растворятся.
Две девушки, Лена Литвиненко и Марина Гуськова, ассистировали ему. Они помогали профессору проделывать операции разных характеров. За время их совместного сотрудничества они зарекомендовали себя с положительной стороны. Основной задачей девушек являлось за пределами НИИ держать язык за зубами. И они с ней справлялись отлично. Операции, связанные с головным мозгом, профессор проделывал неоднократно. Многие из них составляли огромную сложность. Однако все они имели удачное завершение. Самыми лучшими экспериментами профессор делился с другими докторами. Опираясь на эти трудоемкие знания, было спасено много значимых жизней.
Последние два-три года профессор заинтересовался неодинаковым социальным уровнем людей. Углубившись в данные исследования, он пришёл к выводу, что внутренняя дисциплина регулирует жизненный уровень человека. Кроме того, он понял, что христианская теория, основанная по пути добра, подтверждает свою версию в любом бытие.
Вадим Скоров, скорее всего, был сильной личностью, и о нём ничего не было известно. Но слабые духовные качества Разгуляева навряд ли способны разбудить мысленные процессы бизнесмена.
С духом Вадима Скорова игра затеивалась рискованной. Он мог на подсознательном уровне увидеть себя в прошлом. И тогда перед ним откроются многие карты. По крайней мере, он мог наломать дров. Но Кремнёва это беспокоило меньше всего. Он был поглощен самим процессом. Основной интерес заключался в наблюдении за их дальнейшим поведением. В своем предположении он не сомневался.
– Я вам всем докажу, что дух в тело вселяется неоднократно, – кричал Кремнёв после заседания профессорам. – Тем самым, он проходит несколько ступеней, прежде чем достигнет совершенства. Один находится на первом уровне, другой на третьем, третий на шестом. Вот почему один смелый, а другой трусливый. Один сильный, а другой слабый. Один дисциплинированный, а другой бесшабашный.
С первым солнечным лучом Кремнёв завершил трудоёмкое дело. Тело бизнесмена включилось в сознание. Его надо было срочно транспортировать в клинику. Кремнёв позвонил профессору Гришину, и тот направил в НИИ машину скорой помощи.
В тело Разгуляева был вселён дух Вадима Скорова. Привести его в чувства особого труда не составило. Профессор вывел его из рабочего кабинета. Плотников находился недалеко от операционной. Удобно развалился в кресле, листал журнал и терпеливо ожидал окончания процесса. Кремнёв прогулялся с Разгуляевым по коридору. Художник заметил их и подошел.
– Я поздравляю вас с еще одной удачей, – пожал он Кремнёву руку.
– Рано, мой друг, ликовать триумф, – сказал профессор.
Плотникову нечего было добавить.
– Я сам доставлю его домой, – предложил он, указав кивком головы на Стаса.
– Хорошо, – согласился Кремнёв и, ещё раз убедившись, что пациент вполне дееспособен, дал Плотникову ряд рекомендаций. Он их взял на вооружение и вместе с Разгуляевым покинул НИИ. Стас ничего не помнил, и Владимир, пока они шли к остановке, объяснял ему кто он и что.
– Ты вчера сильно ударился головой. Пришлось тебя показывать доктору, – он взял его руку и провёл в области подзатыльника. – Сейчас привезу тебя домой. Отлежишься пару деньков, восстановишься, и твои дела опять пойдут в гору. Твоя жена, Катя, наверное, уже переживает. Ведь тебя со вчерашнего дня не было дома. – Плотников поймал машину, но сразу решил не везти его домой.
– Сначала покатаемся по городу, – подумал он. – Необходимо побольше информации вложить в его голову.
Водитель, получив приличный взнос, был не против подобного развлечения.
– А помнишь, как мы с тобой в «Бригантине» познакомились? – загружал Владимир в Разгуляева информацию.– Ты приехал туда с Катей какое-то событие отмечать. Помнишь?
Разгуляев углубился в свои размышления. Перед ним всплывали мутные фрагменты минувшего времени. Он пытался их склеить с услышанным, но даже не мог вспомнить, как выглядит его супруга. «Видно, здорово ударился», – подумал он.
– А помнишь, я вас на концерт Николаева бесплатно проводил? Затем мы втроем коньяк пили. Ты ещё меня приревновал к Кате. Хотя причины для этого не было. Ну, помнишь, нет?
Что-то припоминалось из прошлого. Проблесками всплывали затемненные кадры, сложенные рассказами художника. Стас напряжённо работал мозгами. Ему хотелось хоть что-то вспомнить красочно. Хоть на чем-то поймать яркий ориентир. Но в его голове была полная пустота
– Видимо, я чётко головой ударился, – сказал Разгуляев. – Ничего не помню.
– Постепенно восстановишься и придёшь в себя, – успокаивал его Плотников. Затем попросил водителя подъехать к своей художке. – Подожди немного здесь, – сказал он ему и повёл Разгуляева в мастерскую. – Вот, это те самые коттеджи, которыми ты восхищался, – показывал он Стасу картонные макеты.
И опять перед ним всплывали смутные картинки.
– В этой комнате мы всегда любили находиться, – сказал Плотников, когда они оказались в комнате отдыха.
Немного побыв в ней, они покинули мастерскую. Сели в машину, и водитель тронулся с места. Владимиру надо было протянуть время до Катиного возвращения с работы. И это ему удалось. Стрелки часов указали на нужные цифры.
– Это твой дом, – указал Плотников на пятиэтажное жилое строение.
И вновь перед Разгуляевым всплыли смутные картинки. Плотников рассчитался с водителем, и они вошли в подъезд. Катя открыла дверь и облегчённо вздохнула.