Каждому своё
Шрифт:
– Боюсь, ваша просьба останется не выполнима, – сказал он. – В одиночку я не смогу осилить эту блокаду.
– Попробуйте с кем-нибудь, – настойчиво просила незнакомка. – Не бесплатно же. У меня есть лишние талоны. Себе возьмёте выпивку.
Последнее предложение заинтересовало Разгуляева. Но он прекрасно осознавал, что принять вызов без помощи будет безумием. Однако слова «не бесплатно же» разжигали в нём желание стать полезным для этой удивительной шатенки. Покрутив головой, Стас обратил внимание на двух молодых людей, глазеющих на осаду и по сторонам. Возможно, они лелеяли надежду,
– Подождите секундочку, – попросил он женщину и подошёл к молодым людям.
– Здорово, пацаны, – сказал он как можно дружелюбнее.
– Здорово, – откликнулись те и выставились на него в ожидании, что он им сообщит.
– За водкой? – поинтересовался Разгуляев. – Талоны толкаем с рублевой накруткой, – объяснил один из них.
– А в чём дело?
– Да нет, ничего, – как бы о чём-то задумался Стас. Затем уже более уверенно посмотрев на них, поинтересовался:
– Вы мне не окажете содействие? – показал он кивком головы на столпотворение. Один я не справлюсь, а если вы меня подтолкнете, возможно, что-то и получится. Только сразу не убегайте, а то мне некому будет подать. Слишком большой заказ.
Пацаны, почувствовав реальность плана, колебались недолго. Разгуляев вернулся к женщине, взял у нее деньги и талоны. Минут через пятнадцать он приблизился к окошечку. Все необходимое подал продавцу. Она отсчитала нужную сумму и подала ему сдачи. Он её кое-как протиснул в карман. Его со всех сторон сдавили. По всему телу выступил пот. Следом за сдачей пошла водка. Выходила она из окошечка по две бутылки. Стас, словно по конвейеру, передавал её пацанам, которые достойно выполняли поставленную задачу.
В домоуправлении каждый житель получал по два талона, и это была месячная норма. Но в окошечко их можно было подать целую пачку, и на каждый талон продавец подаст норму. Это и давало гарантию конкретного заработка.
Разгуляев уже хотел выбираться, но ему ещё подали деньги и талоны.
– Слышь, мужик, – услышал он за спиной. – Не вылазь пока. Возьми ещё. Сдачу заберёшь себе, – кто-то из толпы просил умоляюще. Видимо, он уже потерял надежду пробиться к цели.
Разгуляева заинтересовало предложение, и он остался возле окошечка. Всё повторилось. Сдача в карман – водка хозяину. И вновь не удалось выбраться. Подали ещё талоны и деньги. Только что отработанная схема действовала безупречно. Вся продукция проходила через пацанов, и они с каждого клиента брали свои проценты – десятую бутылку. Вскоре водка кончилась. Стас освободился от сковавших его уз и выбрался на свободу. Пацаны преданно ждали. Возле них находилась батарея бутылок. Стас был весь мокрый.
– Ух! – выдохнул он облегчённо. – Жара-маманя!
Он был утомлён. Но его усталость наделялась приятным ощущением.
– Ну что? – обратился он к компаньонам.
– Юра, – протянул руку тот, что выглядел покрупнее и коренастее.
Лицо волевое. Черты правильные. Глаза карие. Одет по-спортивному. Кроссовки, спортивный костюм, футболка. Стас разжал его руку и сжал другую.
– Михаил, – сообщил молодой человек.
Он выглядел так, словно непрерывно решал жизненные ребусы и их решения его до того утомило, что все каверзности дум отпечатались на его лице. Осанка чуть сутуловатая. Ноги, будто у кавалериста, колесом. Он постоянно соблюдал позицию обороны, точно готовился отразить нападение. Его поведение создавало впечатление, что чувствовал он себя неуверенно и напряжённо. Бегал туда-сюда глазами, озираясь по сторонам, и переминался с ноги на ногу.
Разгуляев назвал своё имя и посмотрел на них озадаченно.
– Что, – сказал он, – делим навар и разбегаемся?
– Безусловно, – поддержал его Юра.
И посыпались прямо на тротуар трёшки, пятёрки, червонцы. Купюры имели до того неопрятный вид, что им всем пришлось сесть на корточки и выправлять их. Получилось триста с хвостиком. Это тянуло на месячный заработок токаря.
– Клёвый барыш, – присвистнул Стас.
– Да, – согласился Миша и перебрал ногами. Талонами они столько не зарабатывали, и поэтому испытывали блаженство. – И что будем делать со всем этим добром? – глянул он на Стаса вопросительно, по всей вероятности, определив в нём мозговой центр.
– Поделим, – не раздумывая, ответил Стас.
– Самый оптимальный вариант, – вновь отреагировал Миша, продолжая перебирать ногами.
– А водку куда девать? – озадачился Стас.
– Можно таксистам сбагрить, – предложил Юра. – Они вечером её по четвертному продают, а мы немного сбавим цену.
– Давай попробуем, – согласился Разгуляев. Мимо них проезжала машина, и они её остановили. Юра подошёл к нему и поинтересовался у водителя.
– Возьмешь водку по альтернативной цене?
– Как это по альтернативной? – не понял тот и посмотрел на реализатора с любопытством.
– Государственная цена одной бутылки – десять рублей, – стал объяснять Юра недогадливому бизнесмену. – Так?
– Так, – согласился тот.
– Ты продаёшь за двадцать пять. Так?
– Так, – вновь согласился водитель.
– Я тебе продаю за пятнадцать, – напирал Юра. – У тебя получается десять рублей чистой прибыли.– Водитель что-то прокрутил в своей голове и посмотрел на Юру более дружески.
– В общем-то вполне альтернативно. Сколько у тебя?
– Тридцать шесть бутылок, – сообщил Юра.
Сделка состоялась на обоюдовыгодных условиях
– У меня возник вопрос, – вкладывая в голос загадку, сказал Миша.
– Если мы за два часа смогли заработать месячную зарплату
работяги, почему бы не узаконить этот доход?
Разгуляевские глаза выразили напряженную думу.
– С работай всё равно не получается, – думал он, – но и других доходов не предвидится.
– Завтра к открытию магазина подтягивайтесь на это место, – предложил он.
– Вполне резонно, – согласились ребята.
На этом и расстались.
Разгуляев заглянул в промтоварный магазин и взял себе новые вещи. Продавец их завернул, и он отправился домой. Люди возвращались с работы. Стас с ними слился в единый поток и выглядел вполне респектабельно. Да и зарплата вполне воодушевляла.
Федор Степанович Карнаухов в кооперативе Скорова «Олимпикстрой» занимал важную ступень. Он был правой рукой Вадима Альбертовича и главным советником в предстоящих сделках. Обычно его мнение закругляло обсуждение предстоящих планов.