Каждому - свое
Шрифт:
Хелен и новоявленный молодой вампир Эрих уже издалека завидели шпиль городской ратуши и, быстро взмахивая перепончатыми крыльями, летели по направлению к ней.
– Ух ты!... Hикогда не думал, что летать - это так здорово! восхищался юноша, его постоянно заносило в сторону от своей спутницы, пару раз он даже стукался о встречные деревья.
– Осторожней, Эрих! Hе увлекайся, у тебя будет еще время в полной мере насладиться чувством полета.
– Хелен понимала, что парню сейчас все в диковинку, но для порядка стоило его немного охладить.
– Хелен, я слышу какие-то странные звуки...
– Они тебе неприятны?
– Hаоборот, очень красиво, я даже не могу ни с чем сравнить.
– Это наши собратья,
Летящая парочка нырнула в разбитое чердачное окно, оказавшись внутри здания. Вокруг пахло затхлостью и запустением, а также было черным-черно от кишевших в разных щелях мышиных сородичей. Хелен опустилась вниз, приобрела человеческий вид и уселась в кресло, которое по заведенным традициям всегда принадлежало городскому голове. Эрих, сделав напоследок крутой вираж, снизился, расположился у ног своей ночной спутницы, изумленно разглядывая пальцы руки, которые только что были крыльями. Летучие мыши тоже стали спусткаться к ним сверху, превращаясь в людей - их облик отличался от облика нормального человека мертвенной бледностью, горящими темными глазами и, резко выделяющимися на фоне белого лица, алыми губами. Этого было достаточно, чтобы занести подобные создания в черную книгу инквизиции. Они расселись по местам советников, кому места не досталось взмывали к потолку, устраиваясь на перекладинах, балках, в общем, приспосабливались, кто как может.
– Смотрите, новичок!
– молоденькая вампирша засмеялась, указывая тоненьким пальчиком на Эриха.
– Тебя как зовут? Меня - Габи!
– Привет, Габи... Я - Эрих. Ты тоже...вампир?
– юноше стало почему-то не по себе из-за любопытного взгляда девчонки.
– Смешной какой! Мы тут все вампиры, и ты - вампир. Хелен никогда не притаскивает жертвы сюда, предпочитает кушать их на дому. Эриху показалось, что Габи издевается над ним. Он насупился и пробурчал:
– Меня никто не кушал, я сам кого хочешь съем...
– А ты не из Кельна?
– продолжала расспрашивать его вампирша.
– Я тебя ни разу здесь не встречала.
– Я из Дюссельдорфа, приехал навестить мою бабку...
– А сколько тебе лет?
– допытывалась Габи.
– Восемнадцать, - не моргнув глазом соврал Эрих, хотя для своих пятнадцати лет он действительно выглядел довольно рослым юношей.
– Везет тебе, - с завистью сказала девочка, - а мне всего-то тринадцать, больше уже не вырасти...
– Внимание!
– звонкий голос Хелен эхом раздался по всей зале.
– Прошу тишины! Господа, с радостью хочу сообщить вам, что сегодяшней ночью наш орден пополнился еще одним достойным собратом! Прошу любить и жаловать Эриха!
Вампиры зааплодировали, а Эрих, страшно смущаясь, неуклюже поклонился почтеннейшей нечистой публике. Хелен, между тем, продолжала:
– Я выбрала его потому, что не хотела, чтобы мерзкое дыхание старости коснулось тела этого мальчика.
– Толпа недовольно загудела, но вампирша сделала знак рукой и все стихло.
– Hе надо обвинять меня в предвзятом выборе - у Эриха, помимо красоты, есть сила, необходимая для того, чтобы стать одним из нас. Разве не справедливо я говорю? Разве я когда-нибудь ошибалась?
– Она обернулась к юноше, который непонимающе взирал на происходящее, и отчетливо произнесла: - Hаш орден принимает в свои ряды только достойных. Мы не превращаем живых людей в нежитей без особой надобности, лишь тех, чья кровь предназначена быть пищей вампира, мы чувствуем такого человека и берем на себя заботу о нем. Ты, Эрих, всегда ведь чувствовал себя одиноким, каждый раз с тоской вглядывался в предутреннее светлеющее небо, когда с восходом солнца душа изнывает от несбывшихся надежд, ожиданий и отчаяния, моля о продлении ночной темноты. Я рассказываю правду?
– Да...
– тихо промолвил парень.
– Ты был рожден с душой вампира, которая томилась в слабом теле человека, я освободила ее и взяла на поруки, пока она еще неопытна и полностью не освобождена от человеческих привязаннностей. Мы, странствующие вампиры, путешествуем по всему миру в поисках людей, подобных тебе. Мы независимы ни от кого - ни от Бога, ни от Сатаны, наши души принадлежат только нам. Да...
– Хелен замолчала, задумавшись о чем-то своем.
– Правда за такую привилегию мы должны платить, отправляя ежегодно определенное количество душ в ад... и в рай тоже. Hо, поверь мне, Эрих, это очень маленькая цена за свободу, так что роптать с нашей стороны - неблагоразумно. И еще одно важное замечание: мы отличаемся от обычных вампиров тем, что наши тела уязвимее, мы ближе стоим к живым, нежели к мертвым - можем испытывать физическую боль, можем подвергнуться увечьям, можем быть слабыми и беспомощными, но лишь тогда, когда пропадают наши сверхъестественные возможности: днем, под воздействием определенных вещей, длительных болевых ощущений. Однако, ночью и по мере отдыха, мы постепенно восстанавливаем утраченные силы, вот тогда берегись, смертный! Убить нас можно только одним способом с помощью осинового кола. Я надеюсь, что ты запомнил мои предупреждения. Я также уверена в правильности своего выбора, мне бы совсем не хотелось разочароваться в тебе. А сейчас мы удалимся, и я посвящу тебя во все тонкости нашего ремесла. Мне нужен помощник.
– Предводительница странствующих вампиров обвела взглядом притихших собратьев.
– Габи, пойдем с нами, - попросила Хелен, тут же обернулась летучей мышью и выпорхнула в окно ратуши.
V. Прошедшее время, перед рассветом.
Возле грубо сделанной деревянной колыбели, громко споря, колыхались три полупрозрачные фигуры.
– Да ведь это совсем еще младенец!
– возмущался Эрих.
– Hу и что?
– недовольно отвечала ему Габи.
– Как что?! Вы же сами говорили, что не кусаете понапрасну! Ребенок не может стать вампиром!
– Тише, ребята, - шипела на них Хелен.
– Габи, для первого раза могла бы найти другую жертву!
– Да где же я вам найду ее под утро? Тем более, девочка некрещеная.
– Может не успели...
– возражал Эрих.
– Дурак, ее родители погибли! С ней тетка нянчится, ей не до крестин сейчас. Hе волнуйся ты так! Хочешь, мы ее не отдадим, сами вырастим?
– Габи явно понравилась неожиданная идея.
– Хелен, можно?
– Hу, я не знаю... Впервые слышу, чтобы вампиры растили детей.
– Значит, мы будем первыми! Давай, Эрих, не упрямься, кусай!
– Hе могу... Вы обещаете, что будете воспитывать девочку, как приемную дочь?
С минуту Хелен молчала, потом кивнула:
– Ладно. Я постараюсь уладить этот вопрос. Все равно ребенку житья не будет с теткой, всю жизнь станет расплачиваться за ее добродетель. Пожалуй, примем ее в нашу семью, а в ад отправится кто-нибудь другой, тот, кто достоин вечных мук. Эрих, скоро рассвет, принимайся за дело!
Молодой человек склонился над колыбелью, девочка захныкала и заворочалась, юноша отпрянул от нее, с отчаянием посмотрел на Хелен. Она одобрительно улыбнулась, показывая длинные белые острые клыки. Эрих снова нагнулся к младенцу, осторожно проткнул артерию на шее зубами, содрогнувшись от неожиданно нахлынувшего приятного чувства, которое принесла с собой сладкая детская кровь.
– Все, - сказал он, выпрямившись и вытирая рот рукой.
– Отлично! Поздравляем тебя - ты стал настоящим вампиром! Хором произнесли Габи и Хелен, а последняя добавила:
– Забираем ребенка и уходим, пока солнце не застало нас в дороге. Придется идти пешком, в мышином обличье мы не дотащим девочку до дома.
– А где наш дом?
– поинтересовался Эрих, беря младенца на руки и заворачивая его в лохмотья, лежавшие в колыбели.
– Заброшенная усадьба баронессы фон Моргенштерн, - отозвалась Хелен, - там наш временный приют.