Каждый дар – это проклятие
Шрифт:
Ро бросает Лили фломастер.
– Лили, ты же художница, – быстро говорит он.
Лили ловит фломастер и идет к простыне.
– Что за замок?
– Похоже… на викторианский готический замок. Но, понимаете, не настоящий. Поддельный. Который должен походить на старый, но он новый. На крыше что-то вроде солнечных панелей.
Лили начинает рисовать.
– Башенки есть?
– Три.
– Где именно.
– Ты что, и вправду все это видишь? – поражаюсь я новым особенностям силы Аарона.
Он, похоже, тоже смущен, и говорит быстро, как будто пытается
– Замок на склоне вроде холма.
– Там есть дороги? – спрашивает Нуала. – Какие-то ориентиры?
– Нет, дорог нет, – отвечает Аарон. – Поле с высокой травой. Крапива. Какие-то желтенькие цветочки.
– Утесник? – предполагает Нуала.
– Что?
Нуала подходит к ряду книг на подоконнике и вытаскивает томик «Дикие растения Ирландии».
– Кустарник с длинными ветвями, покрытыми желтыми цветами, – поясняет она, открывая нужную страницу и показывая ее Аарону.
Тот кивает. Лили тоже смотрит на страницу.
– Так. Где они, эти цветы?
Аарон снова нажимает кнопку вспышки.
– Справа внизу. Вообще вдоль всего нижнего края фотографии, кроме левого угла.
– А что там? – Лили вынимает пенал с карандашами и ищет среди них желтый.
– Ограда. Проволочная изгородь. Вроде тех, которыми окружают стройки.
Так продолжается около часа. Аарон что-то кратко говорит. Лили работает своеобразным визуальным стенографистом. Ро крайне сосредоточен и не говорит ни слова.
Нуала перебирает справочники, карты аэрофотосъемки, путеводители двадцатилетней давности. Загогулины и абстрактные фигуры постепенно превращаются в настоящий рисунок. Узнаваемый пейзаж.
Я все жду, что кто-то из них предложит сделать перерыв. Мы с Фионой и Манон предлагаем им перекусить или выпить чашку чая, но в итоге просто наблюдаем. Без всякой пользы, но увлеченно.
Наконец, Аарон опускается на стул.
– Вот, примерно так, – говорит он. – Насколько возможно близко к оригиналу.
Мы все отступаем назад и осматриваем простыню, будто это фреска.
– Поддельный замок, – бормочет Фиона.
– Ужасный, – добавляет Манон.
– Кельтский провал, – кивает Нуала. – Мэйв, налей еще чаю.
Я собираю кружки.
– Что за «кельтский провал»? Очередная тема из ирландской мифологии? Как Домохозяйка?
Нуала едва не давится чаем.
– Нет, – смеется она. – Никакой мифологии. Просто что-то вроде синонима фразы «люди – идиоты».
Мы все в недоумении смотрим на нее.
– О Боже, – закатывает она глаза. – Иногда я забываю, что общаюсь с подростками. Точно. Вы хотя бы что-то знаете о финансовом крахе 2008 года?
Уверенно кивают только Фиона и Аарон.
– Я кое-что слышала, – говорю я, словно оправдываясь.
– В свое время местный экономический подъем с середины девяностых называли ростом «кельтского тигра». А потом случился крах, и финансирование всех проектов резко прекратилось. В том числе и строительство всех этих шикарных отелей. Когда столь ожидаемого туристического бума так и не произошло, все эти чудовища остались гнить в глуши. Это, –
– Да, я помню, мама рассказывала, – кивает Фиона. – Немного жутковато от этой истории.
Она резко свистит, и ей на плечо с холодильника слетает Паоло.
– Ну, как ты, дружок? Видишь рисунок?
Птица поворачивает голову под разными углами, словно пытаясь как следует сфокусироваться на рисунке.
Они молча общаются, и Фиона лишь каждые несколько секунд выдает что-то ласковое на тагальском [3] языке – тихо и нежно, будто говорит с ребенком. Как, наверное, говорили с ней, когда она была совсем маленькой. Потом она открывает окно, и Паоло улетает в ночную темноту.
3
Один из основных языков Республики Филиппины.
– Он понял, – говорит она, закрывая окно.
– Ты учишь его своему родному языку? – спрашивает Манон, будто впервые осознав существование Паоло.
– Не специально, это выходит само собой. Наверное, я немного похожа на его мать.
– Он твой фамильяр, – с нежностью говорит Нуала. – А это особая связь.
– Хотелось бы и мне фамильяра, – бормочем мы с Лили одновременно, словно капризные дети.
– Я твой фамильяр, – Ро обвивает меня рукой за плечи.
– О да, еще какой.
Лили затыкает уши руками.
– А нельзя без этого? Мне казалось, мы договорились обходиться без этих глупостей.
Итак, нам удалось ничего не упомянуть о драке, о белых глазах, об отчаянно скрипевших и рушащихся строительных лесах. О напряжении между Ро и Аароном, которое отчасти связано со мной и которое поставило бы их в неловкое положение. Только позже той ночью, проснувшись после сна о слепоте, я задаюсь вопросом: стоило ли нам избегать этих тем?
6
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Я ЗАБЫВАЮ ПРОВЕРИТЬ, НА месте ли Лорна МакКеон. Проснувшись в три часа ночи, не могла заснуть целый час. Я вхожу в систему поздно, раздраженная, еще не стряхнув остатки сна, и мне целый день трудно сосредоточиться на чем-нибудь одном. Я забываю, какие задания сделала или не сделала, не помню, к каким тестам обещала подготовиться. Я пытаюсь собрать воедино обрывки сна, но в итоге удается восстановить лишь следующую картину.
Я нахожусь в каком-то доме. В старом доме. По-настоящему старом, а не в такой фальшивке, как Ложа, и поэтому понимаю, что это не видение про «Детей Бригитты». Внутри грязно. На каждой поверхности расставлены напитки. Кубок с вином, забытый на каминной полке; на декоративном столике чашка с покрытыми плесенью остатками чая. Все красивое, но в полном беспорядке, как будто после вечеринки. В центре комнаты стоит карточный стол, но с обычными игральными картами, не Таро. Короли и королевы прилипли к двойкам и четверкам, все сальные, беспорядочно перемешанные.