Каждый за себя
Шрифт:
– Говори, говори, я как раз включил голографон на запись.
– Понимаешь, - начала объяснять она, - когда срок твоей жизни от двухсот до двухсот пятидесяти лет - ее надо на что-то потратить. И потратить с толком. Я подумала, будет неплохо - начать с самого начала, посмотреть, как что устроено, понять людей из низшего звена, их мотивации, логику, страсти... Если бы я только знала, какая это окажется скукота! Теперь жалею, но дело сделано. А ведь папа отговаривал... Надо было послушаться.
– Твоему отцу восемьдесят, верно?
– Да, - кивнула
– Но выглядит он, уж извини, моложе тебя.
Теплые пальцы пробежали вдоль позвоночника, поднимая волну мурашек:
– Ну, я не из высшего эшелона, потому проживаю обычную человеческую жизнь, - напомнил собеседник.
– Не совсем обычную, не лукавь.
– Ладно, не совсем обычную. Лет до ста - ста двадцати, думаю, протяну.
– Если не наживешь влиятельных и опасных врагов - легко, - согласилась Эледа.
– Хотя сто двадцать лет - это все-таки мало.
– Мало. Однако дело, как ты понимаешь, не в деньгах, а в доступе к технологиям, которые "не для всех". То, что доступно наивысшей корпоративной элите - недоступно остальным.
Эледа кивнула и мягко заметила:
– Но если подняться до уровня корпоративной элиты или обзавестись нужными связями... Хотя, это сложно, конечно...
– Но не невозможно?
– уточнил он.
– Не невозможно, - кивнула она, подумав.
– Тут, как с карьерным ростом, когда идешь с самого низа - надо прикладывать усилия, чтобы чего-то добиться. Само собой повышение не свалится, даже несмотря на происхождение. Нужно всё-таки доказать, что ты заслуживаешь. Я ведь заслужила?
Ладони собеседника спустились от шеи к плечам, приласкали ключицы.
– Конечно, иначе бы никакого повышения не получилось, - ответил Джед.
– Ну, вот. Поэтому увеличить срок жизни для тебя тоже вполне реально, - сказала девушка, прикрывая глаза.
– Мисс Ховерс, - произнес Джед, разворачивая к себе ее кресло, - а вы очень понимающая собеседница...
Она широко улыбнулась:
– Тоже мне открытие. По-моему, вы это заметили еще при нашей первой встрече.
Джед неспешно расстегивал пуговицы на её форменной блузке:
– Заметил, и в очередной раз радуюсь своему везению.
Эледа мягко отвела его руки от своей одежды и сказала холодно:
– Агент Ленгли, вы не тем заняты в рабочее время.
Собеседник в тон ей напомнил:
– По-моему, начальник здесь я, а не вы.
Мисс Ховерс поцокала языком, выражая явное неодобрение:
– Вы, может, и начальник, но в моих должностных обязанностях пункта об интимной стороне вопроса нет. Поэтому, если хотите печеньку, придется постараться. А то у меня такое чувство, будто мы с вами в браке. Причем лет тридцать.
Джед развеселился:
– Вижу, вас задели мои слова относительно скуки, - сказал он.
– Ещё чего. Просто я не до такой степени жаждала повышения, чтобы благодарить вас прямо на офисном столе. Кроме того, я второй день выслушиваю попрёки то в том, как ужасно выгляжу, то в том, как поскучнела. Вот и думаю, раз я такая ужасная и скучная, идите-ка вы... к миссис Лауф. Она, наверняка, женщина с огоньком. И повышения тоже жаждет.
Агент Ленгли расхохотался:
– Оказывается, чтобы вы показывали зубы, вас надо щипать.
– Тот, кто меня ущипнет, останется без пальцев, - заверила его Эледа.
– И ещё. Раз уж вы решили приударить за плохой избалованной девочкой, включите фантазию.
Джед слегка прищурился:
– М-да? Могу ли я чисто в превентивных целях уточнить, насколько эта избалованная девочка плоха?
– Не уточняйте. Очень плоха, - отрезала Эледа.
– И может стать еще хуже, если угадаете, как её испортить.
– Обещаю над этим подумать, - заверил Ленгли.
– Так что готовьтесь к вечеру испортиться по максимуму.
* * *
День выдался ненормальный.
Сперва наезд (а это был именно наезд) Ирвина и Кемпа, потом Винс с его рассказом о настоящем наборе в рейдеры и последующем обучении, потом переговоры и парализатор, затем отходняк и расчлененка. А в завершение - вишенкой на торте - явное одобрение, нет, скорее, даже гордость Винсента за эту мелкую азиатку... Теперь же Хейли вовсе свалил, сказав перед уходом:
– Делай, чего хочешь, только не накосорезь. Вытаскивать будет некому.
Рекс горько усмехнулся. Старший его ГБР говорил, что взрослеть, мол, можно двумя способами: больно или постепенно. Интересно, он сейчас каким взрослеет? Мужики, конечно, всерьёз его не воспринимают, оно и понятно, с их опытом. Он, глядя на них, сам к себе весьма скептически относится и даже не на шутку сомневается, что рейдерство - верный выбор. Рексу по жизни не хватало гибкости. Он ходил или параллельно, или перпендикулярно, потому и отправился в военные, где всё просто и по приказу. В производственной структуре с таким характером не выжить, сожрут сразу.
– Балбес бесхитростный, чего тебе там делать у этих рейдеров, а?
– говорил старший, качая головой.
– Упёрся же.
Но Рекс, как было верно замечено, упёрся. Его не пускали туда, куда он вознамерился попасть. И не было на свете силы, которая могла бы сдвинуть его с намеченного пути. Старший махнул рукой, мол, на хрен. Дурака учить - только портить.
А теперь, когда эйфория схлынула, Рекс получил-таки возможность рассуждать, наконец, трезво. И уверенность в себе сильно пошатнулась. Но поздно, поздно сокрушаться. Выбор сделан. И отступить - значит признать поражение. Не смог. Не мужик. Кишка тонка, яйца мелки и всё такое. Да и просто обидно! К тому же Ирвин и Кемп, вон, не сказать, что охеренные стратеги и гроссмейстеры. За ними просто опыт. А опыт нарабатывается. То есть дело наживное. И вот он сегодня этот опыт, бля, наращивал. В итоге так нарастил, что сам чуть не офигел в атаке.