Казнь без злого умысла
Шрифт:
– Бумажник пустой, – заметила она вслух. – В нем что-нибудь было? Вообще-то странно, что человек возит бумажник в чемодане. Обычно его кладут вместе с документами или в сумку, или в карман. Но уж никак не в чемодан.
Егоров обиженно нахмурился.
– Думаешь, если кругом тайга, так тут все воры? Пустой он был, с самого начала пустой. Я тогда и подумал, что, видать, он с этим бумажником ехал, потом купил себе новый, в него деньги переложил и в карман спрятал, а старый жалко было выбрасывать, вот он его и сунул в чемодан.
– Прости, Витя, не хотела тебя обижать. Просто подумала вслух. Слушай, а что это за разговоры про убитых экологов?
– Да хрень полная! – с досадой произнес Егоров. – Можно подумать, у вас в Москве мокрых висяков нет.
– Есть, конечно, – засмеялся Коротков. – Они всюду есть. Это справедливости нигде нет, а вот мокрых висяков всюду навалом. Так что с экологами-то?
– А тебе зачем? – с подозрением спросил майор. – Ты ж вроде как от банка приехал, а не с проверкой из главка.
– Так именно потому, что от банка! Нам же пансионат строить надо, а какой может быть пансионат в районе с плохой экологией? Это у вас по бумажкам все чистенько, а раз экологов убивают, значит, они чего-то накопали про экологическую обстановку. Логично?
– Да иди ты со своей логикой! – рассердился Егоров. – Ну, был труп, человек одинокий, ни с кем не общался, никто ничего толком про него не знал. Лежал себе в морге несколько месяцев, никто и не парился, дело давно в архив ушло как нераскрытое, у нас и так работы выше головы, а людей грамотных не хватает. Потом еще один такой же жмур образовался, баба, похоже было на разбой с убийством, при ней сумки не нашли. Тоже не раскрыли. И вдруг где-то пару месяцев назад всплывает информация, что оба эти трупа, пока еще живыми были, интересовались вопросами экологии и в свободное от основной работы время подвизались в какой-то лаборатории. Где эта лаборатория, что это за лаборатория – никто не знает. Народ шуметь начал, пресса бурно отреагировала, на мэра волну погнали, ну и начальник наш, Баев, тоже задергался, потому что его мэр нынешний привел, и если мэра на новый срок не изберут, то и Баева выкинут к чертям. Короче, Баев нам всем тут хвоста накрутил, все бросились как угорелые дела из архива поднимать. А тут пресса нам выкидывает очередной подарочек: якобы год назад еще одного эколога-любителя грохнули, тоже не раскрыто. Проверили – и правда, был такой труп. Итого трое, получается. И вот прямо на днях приходит в дежурку тетка какая-то и приносит письмо, которое по ошибке ей в почтовый ящик кинули. Адресовано оно недавно убитому кренделю, про которого вообще все забыли, потому что в последние два месяца ничем, кроме экологов этих, никто не занимается. А из письма следует, что он тоже в этой загадочной лаборатории пробавлялся какими-то исследованиями. И якобы прям они там такого накопали, что все под суд пойдут.
– Хреново, – протянул Коротков. – Четыре убийства. Экологи. Да накануне выборов.
– Ну! А я о чем?! Мне-то фиолетово, кого в мэры выберут, мне что при Баеве, что при любом другом начальнике дороги нет. Выгнать – не выгонят, работать некому, а карьера моя и так давно закончилась. Так что я этими убийствами не заморачиваюсь, пусть те, кто хочет перед начальством выслужиться, задницы рвут, им вверх двигаться надо, а мне по барабану. Я потихоньку свое рутинное дело делаю, бытовые убийства оформляю, всяких душегубов, которые за мобильник или за кошелек людей мочат, отлавливаю, это у меня пока еще хорошо получается.
Он горько усмехнулся и снова потянулся к бутылке.
Коротков поднялся и стал натягивать куртку.
– Спасибо тебе, Витя, за гостеприимство, –
– Обращайтесь, – кивнул майор Егоров. – Друзья дяди Назара – мои друзья. Слышь, Настя, а мне про тебя дядя Назар рассказывал. Только я думал, ты старше.
– Да ладно, – засмеялась Настя, – я уже древняя старуха, пенсионерка. Лет на десять старше тебя.
– Иди ты! – неподдельно изумился Виктор. – А выглядишь… Вот что значит – в Москве жить.
– Вить, – Коротков понизил голос, – Москва тут ни при чем. Просто она не пьет. Совсем. Ничего. Потому и выглядит хорошо. Не то что мы с тобой. А разве настоящий опер может быть непьющим? Вот то-то и оно. Так что мы с тобой – заложники призвания, а Настюха у нас так, примазавшаяся.
Виктор тоже поднялся и быстро прибрал стол, оставив его во вполне приличном состоянии.
– Я тоже пойду, пожалуй, нечего мне сегодня тут отсиживать.
– Подвезти? – предложила Настя.
– Да нет, я пешочком, мне тут недалеко.
Из здания УВД вышли втроем, на крыльце распрощались. Теперь можно было и в банк ехать.
Полковник Баев стоял в своем служебном кабинете у окна, курил и смотрел, как на крыльце московские гости прощались со старым пьяницей Витькой Егоровым. Загасил окурок и взял со стола мобильный телефон.
– Петя, надо встретиться, – глухо проговорил он. – Ты где сейчас? Дома? Ладно, я подъеду.
Через полчаса машина начальника УВД въезжала в ворота участка с симпатичным особняком на окраине города. Хозяин дома – один из самых состоятельных людей Вербицка, Петр Сергеевич Ворожец, невысокий, худощавый и вообще какой-то хлипкий, ждал на дорожке перед домом, играя с двумя лабрадорами, крупной породистой сукой и полугодовалым щенком.
От предложения поужинать Баев отказался, и хозяин пригласил его в кабинет. Рассказ о москвичах много времени не занял.
– Кривые они ребята, ох, кривые, – подытожил полковник. – Партию разыграли как по нотам, мужик выступал, баба молчала, типа она не при делах и вообще ее сюда в качестве любовницы взяли. А у самой глаз острый, вся как струна натянутая, и как только мужик чуть-чуть оступился – сразу поймала момент и исправила. Не нравятся они мне.
– Да брось ты! – беззаботно рассмеялся Петр Сергеевич. – Чего тебе бояться? Что тебе этот банк «АПК»? Знаю я, вполне приличный банк.
– Да лажа это все, Петя! Банк – это прикрытие, неужели ты до сих пор не понял? Это либо из главка ребята с липовыми пенсионными ксивами, либо вообще из ФСБ. Экологи эти, будь они неладны… Уже и до Москвы дошло. Теперь не отмоемся.
– Думаешь? – Петр Сергеевич озадаченно потер пальцами лоб. – А ты у Ананьева спрашивал?
Ананьев был начальником управления ФСБ по Вербицку, и полковник Баев поддерживал с ним нейтральные, но вполне дружественные отношения.
– Так он и скажет, дожидайся. Но я разговор завел, почву прощупал, он в отказе полном. Чего и следовало ожидать. Петя, нужна твоя помощь.
– Конечно, – с готовностью отозвался Ворожец. – Не вопрос. Что нужно?
– Пригласи этих москвичей к себе пожить дня на три-четыре, присмотрись к ним, послушай, о чем говорят, обрати внимание, как ведут себя. Войди в доверие, информацию подай, как надо. Ну, короче, ты понял, не в первый раз. Я должен точно понимать, зачем они приперлись к нам и что собираются здесь вынюхивать.