Казнь
Шрифт:
Руки Эльзы работали привычно, механически, легко. Наполнялся подойник, позвякивали ведра, коровы переступали ногами, косились на Ирену, нервно подергивали ушами; тупо смотрели из-за сетки красноглазые кролики.
Некоторое время Ирена раздумывала, спросить или не спросить. Вот он, вопрос, на языке вертится, такой дикий и одновременно такой естественный…
– Вам здесь нравится, Эльза?
Женщина вытерла руки о чистую тряпочку. Лукаво хмыкнула, снова поправила прядь:
– Понимаю… С непривычки странно…
Хозяйственная пристройка напомнила Ирене лабораторию господина Петера. Полно приборов непонятного назначения, и среди них какие-то маслобойки, холодильники, котлы…
– С непривычки странно, – задумчиво повторила Эльза. – Только вам за всю свою жизнь столько дерьмища не увидеть, сколько я его сожрала за один год… Да. Есть мужики, так те хуже любого упыря. Ян хоть по-честному кровь сосет… Все по-честному… Да. Я здесь человек, понятно? Трош хоть и тронутый, но мухи не обидит, даром что курву свою вместе с хахалем прикончил. Сит… он злой бывает, но он меня любит. Если обругает сгоряча – так потом неделю прощения просит… А Ник…
– Что, Ник тоже? – вырвалось у Ирены.
Эльза улыбнулась, обнажив красивые белые зубы:
– Ник… Он вам понравился, да? Образованные, они друг друга находят… Только Ник ведь доктор, вам нельзя… – и улыбка Эльзы сделалась совсем уж лукавой.
Ирене стало неприятно. Захотелось уйти; уже на пороге она, помявшись, обернулась:
– А Ян? Тоже?
Эльза серьезно, без усмешки, покачала головой:
– Ян… Он для меня вроде как Создатель. Что я ему? Хорошо уже, если по загривку погладит… как телку вроде…
– Хорошенький Создатель, – еле слышно пробормотала Ирена.
– Зато не бросает, – по-философски заметила Эльза. – Не бросает под забором, не оставляет на произвол… как это… На произвол судьбы. А кровь свою я ему и сама отдам. Что мне, жалко?..
До вечера она просидела в собственной спальне, за столом, перед дареным компьютером. Она хотела взяться за дело еще вчера, но мысль не шла – зато сегодня, после встречи в Эльзой, нашлись, как ей показалось, единственно необходимые слова…
Она опомнилась, когда в комнате сделалось совсем темно и пальцы стали промахиваться по клавиатуре. Сит вежливо стукнул в дверь и сообщил, что господин Ян зовет Ирену поужинать; у нее возникло сильнейшее искушение сказаться больной – но ведь тогда придет доктор Ник, и придется либо симулировать до конца, либо сознаться в обыкновенной трусости…
Она поспешно переоделась – новое платье сидело отлично, и это хоть немного приподняло ей настроение. Ирена пригладила волосы, придала лицу равнодушно-скучающий вид и спустилась в гостиную.
Семироль был один. Ирена ожидала увидеть тут же вездесущего Ника – и сперва обрадовалась, обнаружив его отсутствие.
А потом
Проникновенно пела магнитола; натянуто улыбаясь, Ирена села за стол прямо напротив адвоката-вампира, и тот, благожелательно кивнув, наполнил ее бокал не вином, как она ждала, а ярко-апельсиновым соком.
Она сразу же все поняла – но, как обычно, «сразу же» растянулось для нее минут на пять. Она глядела на сок, пробовала его на язык, выпила, наконец, половину бокала…
Закашлялась. Поставила обратно. Быстро взглянула на Семироля – и потупилась.
– Я циник, – медленно сообщил вампир. – Но, когда речь заходит о моем ребенке… я хотел бы, чтобы между нами было как можно меньше цинизма. Совсем избежать этого не удастся – но давайте изживать цинизм, где только можем…
Ирена кивнула, не поднимая головы.
– Я вам противен?
Она помотала головой – опять же не глядя.
– Ирена… Давайте поговорим о ваших рассказах. Я помню все до единого – особенно тот, где скамейка…
Ирена вздохнула. Снова отхлебнула из бокала:
– Я… сама не знаю, как это получилось.
Вероятно, Семироль не понимал, насколько искренне она говорит. Как ее саму поразили ее собственные рассказы, которых она никогда не писала в реальности…
Она усилием воли оборвала свою мысль. Нельзя думать о реальности и МОДЕЛИ – малейшая оговорка может выдать ее, и тогда…
– Наш ребенок вырастет, – Семироль плеснул себе лимонада. – И я расскажу ему о матери. И дам прочесть… а ведь к тому времени выйдет не одна ваша книжка. Вы будете работать и издаваться, вы ведь талантливый человек…
– Правда? – вырвалось у нее.
– Вы сами знаете, – он усмехнулся. – Ешьте… Ешьте, пейте, ни о чем не думайте. Все будет хорошо.
Она смотрела на его лицо. Пыталась разглядеть зубы, которыми он аккуратно откусывал от пирога, изучала ногти на холеных руках, блестящие жесткие волосы…
Он мужчина, мужчина, мужчина. Он мне нравится, нравится, нравится…
Губы ее сами собой сложились в ироническую усмешку. Надо же, до чего нехитрая психологическая подготовка…
Почему ей казалось, что он похож на Анджея? Если бы он был хоть капельку на него похож… было бы легче. Но вот незадача…
А кто сказал, что в ее жизни должен быть только один мужчина, а прочие – тени?! Кто сказал, что всякий, кому она позволит обнять себя, должен быть похож на этого мерзавца Кромара?!
– Ирена, не терзайте себя дурацкими мыслями… Расслабьтесь. Хотите, потанцуем?
Она кивнула, не глядя и не колеблясь. Это ей нужно сейчас – ощутить его прикосновение…
Она боялась, что ей будет противно.
Магнитола тихо пела двумя черными разинутыми ртами; оказавшись так близко к Семиролю, Ирена непроизвольно задержала дыхание. Испугалась, что от него пахнет застарелой кровью.