Казна Херсонесского кургана
Шрифт:
— Ладно, черт с ней, этой, — сказал он, когда они уселись на очередной перекур. — Осталась последняя, третья, наши шансы растут…
— А настроение падает, — устало вздохнул Мироныч, многозначительно глядя в сторону Аркашиной палатки.
— Я понимаю, понимаю… — хмуро вымолвил Джексон. Он и в самом деле уже отчетливо понимал, что все его аргументы окончательно исчерпаны и сегодняшний день становится лебединой песней в его археологической эпопее.
Он поднялся,
— Все, гвардейцы, остался последний бой, тот, который трудный самый, и нашу эпохальную битву за драгметаллы можно будет считать завершенной. — Джексон по-отечески обнял их за плечи и слегка подтолкнул к последней, намеченной к углублению яме. — Ну, вперед, с богом…
Приятели пошли копать, Джексон же остался на месте, все пристальней всматриваясь в одну и ту же точку у подножия кургана. То, что он заметил там, его крайне заинтересовало и взволновало, даже подошедший к нему Аркаша не мог оторвать его внимания.
— Джексон, у меня к тебе разговор, — пытаясь придать решительность голосу, начал было Аркаша.
— Подожди! — резко оборвал его шеф экспедиции.
От этого окрика, в котором было море злобы, неприязни и нервного напряжения, обладатель баула вздрогнул, как от удара хлыстом. Так и замерев с полуоткрытым ртом, он, следя за взглядом Джексона, попытался распознать объект его интереса.
— Что топчешься, как в штаны наложил, — бросил Джексон, — хочешь что-то сказать — говори.
— Я… я…
У Аркаши вдруг перехватило горло, он как будто лишился дара речи. Джексон чутко уловил перемену в его настроении.
— Что ж ты заткнулся, кирпич проглотил?
— Я… это… домой хочу, — жалобно прогундосил Аркаша. — Я, кажется, заболел. Мне надо на автобус. Я в Ялту… в Ялту…
Он собирался сказать Джексону совсем другое, но наконец поняв, что того так заинтриговало в придорожных кустах, вмиг передумал. Бедняге стало нехорошо, он окончательно растерялся.
— В Ялту, говоришь, — зло процедил Джексон. — Скатертью дорога, вон и карета подана, извольте. Я думал тот «Мерседес» там случайно пристрял, теперь вижу — не случайно. И ребята там крутятся не зря: что-то их привлекает на нашем кургане, или кто-то. Вон, видишь, на нас в бинокль пялятся, стеклышко блестит, не подскажешь, с какой стати?
— Где, что, какие ребята? — заикаясь, залопотал Аркаша, пытаясь унять дрожь в коленях.
Джексон грубо схватил Аркашу за руку и притянул к себе:
— Ослеп с перепугу? Туда, гнида, смотри: вон «мерсик», налево, в кустах.
— Ну, увидел, и что? — из последних сил пытался сохранить присутствие духа Аркаша.
— А то, что пасут нас, спецом пасут, уже который час. Ты что, натворил, гаденыш, признавайся!
Ничего не ответив, Аркаша стоял, виновато понурив голову.
— А я все считаю, высчитываю, где ж я прокололся, — распалялся Джексон. — Ныряй в свою палатку, поговорим.
Аркаша послушно выполнил команду, Джексон последовал за ним.
— Ну, выкладывай, по твою душу тут торчат? Что все это значит? А может, это извращенцы и они ждут, когда ты помочишься, не отходя от палатки?
— Откуда я знаю, — заскулил Аркаша, прижимаясь в угол палатки поближе к своему драгоценному тайнику.
— Вижу, знаешь, колись, удавлю, падла.
И Джексон двумя пальцами больно схватил свою жертву за горло.
— Не бей только. Все расскажу.
Аркаше удалось высвободиться и он, ни секунды не мешкая, выволок баул из укрытия и раскрыл молнию.
— Вот, Женя, смотри, побожиться могу — не украл, с неба упало. Давай поделим и никаких кладов не надо…
— С неба упало, говоришь, а ну, поподробней…
Торопясь и сбиваясь, Аркаша поведал о своей находке в порту.
— Так-так, значит, тут господа за своим скарбом пожаловали, — вслух размышлял Джексон, дослушав до конца и что-то прикидывая в уме. — Скверная история, препоганенькая.
— Может, выкрутимся, помоги, — взмолился Аркаша, глядя в глаза Джексона взглядом побитой собаки.
— Помочь? — переспросил тот, почесывая правый кулак. — Я ж тебе запрещал отлучаться, даже на миг. Ты всегда любил слизать сливки с чужого дерьма. А ведь теперь, кроме часов, им еще нужен и ты, козлина — часики это не только имущество, это вещественное доказательство контрабанды в крупных размерах, а ты единственный свидетель. Что ж, может, попробовать договориться с ребятами и отдать все, что им нужно…
— Джексон, друг, только не сдавай меня этим… убьют ведь, — отчаянно взвыл похититель баула и заползал на четвереньках вокруг шефа. — Что я наделал… я не хотел… боже, прости…
Но отпущения грехов не последовало, а увесистая оплеуха опрокинула кающегося навзничь.
— Затрясся, жить захотелось? А наши шкуры ты во сколько оценил? Любимец женщин, нарцисс говенный, всех под нож поставил из-за своей тупой жадности. Или под пулю… Вот что: забирай свой сраный чемодан и вон отсюда, куда хочешь. Свободен — пять минут на сборы — иначе спущу с горки!
— Не хочу! — затрясся до пят Аркаша и закричал, как резаный: — Я не могу! Я боюсь!..
Неожиданно в палатку просунулась голова Мироныча: