Казнить! Нельзя помиловать!
Шрифт:
Покрутился по городу; нашёл — на первое время, двухкомнатную квартиру для Хафизовых. Снял на месяц — дальше будет видно… Вернулся в отделение: семья дисциплинированно стоит внутри — ждёт меня. Отвёз их на снятую квартиру; потом вытянул Алишера на лестничную площадку. Сунул в руку две пачки пятирублёвок:
— Квартира в вашем распоряжении на месяц. Денег вам пока хватит. Одежда у вас есть. Несколько дней пусть отец и сестра отъедаются и отдыхают. По городу без дела пусть не шастают — только с тобой! Я в Москву. Разгребу свои дела и приеду. Будем устраивать твоих на работу. Пока — на грязную работу, а дальше найдём поприличнее…
Пресёк попытку Алишера что то сказать: не надо меня благодарить и объясняться мне "в любви и преданности"… Могу помочь — помогаю. Захочешь помочь — милости прошу… А слова… Я ещё там — в моём времени, отучился придавать словам то значение, которое они выражают. Или же меня отучили, так же, как и миллионы других! Слово теперь — ничто! А вот договор, да ещё заверенный нотариально — это сила! Правильно, конечно, но — грустно… И вот что
— Не смотрите на запад; не берите у него всё, что он предлагает. Помните о данайцах, дары приносящих. И бойтесь этих даров — щедро выделяемых нам западом! У них есть, что взять, но вот это — как раз, они и не предлагают! Уходят такие ЛЮДИ, а на их место приходят западнюки… Так что буркнул только — Потом поговорим… и уехал в Москву. Очень уж мне захотелось — до судорог в сжатых пальцах на рулевом колесе, узнать: и кому это я так срочно понадобился?
Нашёл я адрес этого делового. Стромынка… — совсем недалеко от моего бывшего дома, а на машине — так просто рукой подать. Трёхэтажный кирпичный дом. Квартира у него — четырёхкомнатная, в то время как многие — те, кто приносят настоящую пользу государству — ютятся в коммуналках… Не мешало бы разобраться — почему он живёт в таких хоромах. Один… Хотя… — у меня к нему другие вопросы… Не стал его разыскивать по блатхатам, малинам да ресторанам — сам придёт. Домой… Нужно только подождать. В невидимости, разумеется. И дождался: подкатило авто; из него вывалился нужный мне ухарь с дамочкой и охранник с переднего сиденья. Телок прошёл вперёд; открыл дверь; придержал её… А я в это время и просочился вовнутрь… Проводил, ничего не подозревающий охранник, тушку босса до дверей и поспешил вниз — догуливать… А пьяненький босс распахнул настежь дверь: то ли для форсу, то ли его повело в сторону и он ухватился за ручку, чтобы не упасть?! Главное — я в квартире, а за мной — и кавалер с дамой… Красивая лялька. И странная… Одета — по моему, дорого, но не броско. Минимум драгоценностей, а те — которые на ней, подобраны со вкусом и все на месте. На мой, непритязательный взгляд… И ещё одна странность: она — не его любовница и не кукла для сексуальных утех. Хотя — ухажер смотрит на неё, как кот на сметану — только не облизывается… Может должница, или отрабатывает чьи то долги? Оказалось: любовница — но не его; отрабатывает долги — но не перед ним. А с ним она — потому что её ПОПРОСИЛИ… Она так и сказала — ПОПРОСИЛИ поговорить с ним; узнать, ну и… — ублажить… Есть такое — у солидных челов: "разъездная любовница" — и сам не прочь попользоваться и под нужных людей, если надо — подложить… При этом — безо всяких обязательств по отношению к даме…
Пред постельный разговор — в стиле светской беседы, поведал мне очень много интересного. Это я удачно зашёл… Много, но в то же время и мало. Для меня… Услышал отчёт делового по поездке в Тушино: почему не выполнил просьбу уважаемого человека… Если коротко — стечение обстоятельств… А так — было много слов; понтов, обещаний типа — … зуб даю… и …век воли не видать…Деловой отчитывался, а сам аж вибрировал от нетерпения и предвкушения: скорее давай перейдём к самому интересному! А вот имён и фамилий заказчика на этого Степанова я не услышал. Видимо деловой и сам их не знал. И не горел желанием по принципу: Меньше знаешь — дольше живёшь. Хорошо живёшь… Дама пошла в ванную, а я "надавил" на делового. Как и предполагал — он не знал главного: фамилии. Так и пробормотал: А на хрен мне сдалась его фамилия? Меньше знаешь — ……. Ладно — с ним всё ясно: отправил его в спальню, где он, раздевшись и заснул. Правда перед сном "поделился" со мной информацией по своей захоронке и здесь — в доме и на даче в Измайлово. Посмотрю и заберу — появилась у меня идейка… Провёл рукой в перчатке по пиджаку — точно есть…
Дама вышла из ванной; огляделась… Услышала сопение из спальни — заглянула. По лицу промелькнуло брезгливое выражение и… мадам вздохнула чуть слышно — облегчённо. Села в кресло; налила в фужер коньяка и выцедила весь сквозь зубы. Сморщилась; закусила лимоном и снова сморщилась… И я бы тоже сморщился — махнуть разом, да ещё медленно, стакан коньяка! Эдакое снотворное… Подневольница вновь потянулась к бутылке. Эй, эй! Ты сначала меня просвети в интересующем меня вопросе, а потом напивайся. Дамочка "послушалась". Забормотала негромко. В основном — словесная шелуха про то — какая она несчастная горемыка. И дура… Ради освобождения любимого мужа пошла на то, чтобы стать подстилкой сначала под Слуцким, а потом и под теми — на кого он укажет… А мужа всё не освобождают… Сначала были вежливые отговорки, а последнее время — так чуть ли не в приказном порядке: иди и сделай! И доложи! Вот и с этим уродом: передала ему просьбу привезти в Москву какого то парня — Степанова. Так этот урод ничего не сделал, а получить её вознамерился! Убить его что ли? И с этим жидом Слуцким надо заканчивать общаться: мужа уже не освободят… Наоборот — начали арестовывать все больше и больше! Как бы ей самой туда не попасть… Дамочка отбормоталась и уронила голову. Уснула, что ли? Или развезло? Скорее второе — вот она подняла с трудом голову осторожно поднялась и направилась в туалет. Хоть и дверь прикрыта, а слышно, как она освобождается от принятого — в том числе и алкоголя. Вышла из туалетной комнаты и в ванную. Так — я узнал фамилию и это главное. Даму, конечно же жалко — за любовь страдала, но когда ещё мне представится такая возможность? А время сейчас работает против меня! Устроить
Дамочка вышла всклоченная из ванной и начала одеваться, поглядывая на спальню. Оделась; постояла у зеркала, укладывая волосы в подобие причёски. Уложила. Открыла сумочку; вытащила из него никелированный дамский браунинг и переложила его в карман пальто. Обулась и потихонечку пошла в прихожую. Щёлкнул открывающийся замок; потом снова щелчок — дверь захлопнулась. Дама ушла… Ну… — храни тебя твой ангел-хранитель, если он у тебя есть… А я начал потрошить захоронки. Провозился почти час, но забрал всё — ему они больше не понадобятся. Сложил, не считая, в авоську, которую нашёл на кухне; положил её на платяную полку в прихожей. И завалился спать на диван… Проснулся в шесть часов — было ещё темно… включил свет в зале; внимательно осмотрел подушку и сам диван на предмет моих волос, которые могли оказаться на подушке. Вроде бы нет ничего, но всё равно: взял подушку и несколько раз встряхнул, да провел рукой в перчатке по подушке и матрасу. А потом принёс веник из кухни и развеял то, что упало с подушки и дивана в разные стороны! Пусть теперь поищут… А даже если и найдут что — хрен что докажут… Открыл дверь и поднялся на чердак. Пробежался по деревянным мосткам посередине чердака, но пару раз оступился — прямо в пыль. Явный след. Но не мой — надел на это дело ботинки на два размера больше — пришлось подложить в носки вату. Спустился с чердака в дальнем подъезде. Вышел — благо привратника нет и поднялся снова на второй этаж — вернулся в квартиру делового. Пора его будить… Разбудил. Он встал и принялся за необходимые процедуры, ругаясь сквозь зубы:
— Опоила сучка! Ну ничего — в следующий раз отыграюсь… Я тебе покажу — как меня кидать! Надолго запомнишь!!! Перекусил по быстрому и позвонил по телефону. Охрану с авто вызвал… Когда за окном раздался сигнал, деловой выглянул и пошёл одеваться. Распахнул дверь; оглянулся назад, словно прощаясь и вышел, захлопнув дверь. Спустился на первый этаж и замер. Дернулся, выгибаясь и шагнул к входной двери. Навалился на ней — дверь начала раскрываться. А деловой, держась за ручку двери, стал сползать на замёрзшее крыльцо. Дверь распахнулась ещё шире, а деловой упал на бетонное крыльцо, прижавшись к нему животом и щекой. В спине его — под лопаткой торчала рукоять финки, загнанная ему с не человеческой силой… Охрана, выскочившая из "Эмки", не заметила размытую тень, скользнувшую по тротуару на выход к улице. Два парня — один за другим, подбежали к мёртвому боссу; закрутились бестолково, затаптывая следы на месте преступления и метнулись в страхе, к машине! Та взревела мотором и как сумасшедшая вылетела на дорогу. И газу, газу! Идиоты!!! Сами, того не понимая, сработали на меня! Теперь, после того, как тайники найдут пустыми — будут думать, что это они убили своего босса. Из-за денег… А я… Я, неторопливо, шел по тротуару; по просыпающемуся городу, которому предстояло прожить ещё один день. Один из многих, длинной вереницей идущих из прошлого в будущее. Шёл домой в прекрасном настроении: в руках у меня авоська с деньгами, золотишком и дорогими украшениями, а в голове — фамилия моего нового врага!
Слуцкий Абрам Аронович. Иудей. Комиссар третьего ранга. Начальник иностранного отдела (ИНО) ГУГБ НКВД СССР. Закордонная разведка. Отравлен цианистым калием в кабинете Фриновского в феврале 1938 года. Видимо очень важная была фигура на шахматной доске партии, которую иудеи вели со Сталиным, раз не захотели её отдать НКВД… Но раз он, почему то, заинтересовался мною — я помогу ему умереть на полтора года раньше. Ничего личного — так карта легла…
Глава пятая
Делай что хочешь и получишь, что будет…
В кабинете начальника ИНО ГУГБ НКВД Абрама Слуцкого зазвонил один из телефонов. Общий… Слуцкий снял трубку:
— Слушаю… — произнёс вальяжно, с барственным высокомерием. На другом конце провода, после некоторой заминки, прозвучал равнодушно хорошо знакомый ему женский голос:
— Дядя привести племянника не смог. После некоторой заминки продолжил — В связи с погодными условиями. И послышались гудки отбоя — абонент положил трубку. Слуцкий добродушно улыбнулся: звонила его личная рабыня… У него таких было несколько: он ставил женщину в зависимое положение, а потом беззастенчиво ею пользовался. И позволял пользоваться другим — нужным ему. А на такие вот взбрыки — вроде холодного тона или некоторой дерзости, внимания не обращал: должна ведь и у рабыни быть хоть какая то видимость свободы… Но что она ему сейчас сказала? Нет — про дядю и племянника он понял: "деловар", которому он, через вторые руки, поручил привезти в Москву, на явочную квартиру, мальчишку — его не привёз. Но при чём тут погода? Ладно… — ухмыльнулся он — спрошу при личной встрече… А у деловара спросят — в чём дело? Не выполнить такую ерунду… Хотя…
Да нет — не может такого быть — отмахнулся Слуцкий сам от себя — это какая то фантастика получается! Но проверить всё равно надо: потому то он и дорос до начальника отдела, что всегда и всё подвергал сомнению и тщательно проверял. Хотя… — без поддержки высоких покровителей он вряд ли бы поднялся так высоко — и принадлежность к богоизбранному народу не помогла бы. Вон их сколько, без движения наверх, словно муравьи трудятся там — на нижних и средних ступеньках Системы… А может они просто ждут своего шанса? — Слуцкого словно ведром ледяной воды сверху окатило!