Keeping 13
Шрифт:
— Конечно, я хочу посмотреть, — простонал Джонни, убирая мою руку от рубашки. — Но если я увижу, я возьму, — выдавил он, крепко сжав челюсти. — И я не могу брать, детка, так что, пожалуйста, не показывай мне этого, черт возьми.
— Я не возражаю, — выдохнула я, сердце бешено колотилось. — Я хочу, чтобы ты увидел.
— Черт! — Сделав несколько успокаивающих вдохов через нос, Джонни отпустил мои руки и опустил ладони на мои бедра. — Давай. — Натянуто кивнув, он добавил: — Возьми все, что тебе нужно.
Прерывисто вздохнув, я потянулась, чтобы расстегнуть
Джонни оставался совершенно неподвижным подо мной, его горящие глаза прожигали дыры в моих, а его грудь поднималась и опускалась под кончиками моих пальцев.
Укрепив свою решимость, я сделала глубокий вдох, отряхнула руки и попыталась снова, не останавливаясь, пока не расстегнула его рубашку и не отодвинула в сторону.
— Ты такой… — Мои слова оборвались, и я тяжело выдохнула, не сводя глаз с его вспоротого живота. У меня было полное разрешение прикасаться, касаться кончиками пальцев твердых равнин его мышц живота. И они были повсюду. Он был сложен как скала. Я провела пальцами вниз по его животу, зачарованно наблюдая, как сокращаются его мышцы под моими прикосновениями.
— Ну и что со мной, Шэн? — Спросил Джонни хриплым голосом, когда он растянулся подо мной на откинутом сиденье, обхватив руками мои бедра. Его бедра двигались вверх в медленном, дразнящем ритме, пока он наблюдал, как я наблюдаю за ним. — Хм? — Его пальцы прошлись по краю моих трусиков, скользнули под хлопковый пояс и мягкими кругами очертили мои тазовые кости. — Какой я?
Мой взгляд переместился на его грудные мышцы, а затем на дорожку темных волос от пупка, которая исчезала под поясом брюк. Мышцы и кожа. Плоть и тепло. Это было все, что я могла видеть. Все, что я могла чувствовать. Он был таким большим. Итак, все. — Прекрасный, — наконец выдохнула я, снова переводя взгляд на него. — Ты такой красивый.
— Ты усложняешь мне задачу, Шэн. — Скользнув языком по нижней губе, он зацепил пальцами пояс моих трусиков и притянул меня к себе на грудь. — Мне нужно, чтобы ты не смотрела на меня так. — Зарывшись лицом в мои волосы, он посасывал мою шею, исторгая хриплый вздох из моего горла. — Я пытаюсь быть хорошим здесь.
— Прости, — выдохнула я, выгибаясь ему навстречу. Я жаждала его в тех частях своего тела, о существовании которых даже не подозревала, пока он не исследовал, не открыл и не заявил свои права. — Я просто хочу… — Я не была уверена, чего хочу. Все, что я знала, это то, что этот парень сделал все лучше, он остановил торнадо мыслей, кружащихся в моей голове, и я нуждалась в том, чтобы он продолжал это делать.
Может быть, я была зависима от него, и, может быть, это было нездорово, мои чувства к нему определенно граничили с одержимостью, но он поощрял меня каждым изгибом бедер и каждым толчком языка, показывая мне, что хочет этого так же сильно, как и я.
Если я все делала неправильно, то Джонни никогда не жаловался. Вместо этого он одобрительно стонал мне в рот.
Он начал прикасаться ко мне, сначала медленно, а затем более уверенно, проводя подушечками больших пальцев по моей обнаженной коже. Когда я почувствовала,
— Не останавливайся. — Я болезненно осознавала его огромные размеры. Я была такой маленькой в его руках. Я была хрупкой для этого парня, и это была тревожная мысль. Он мог уничтожить меня несколькими способами. Дело в том, что мне было все равно, что он делал с моим телом, лишь бы он оставил мое сердце нетронутым. Он мог бы иметь и брать от меня все, что хотел, я бы с радостью отдала все это ему, если бы у меня было обещание кровью, что он никогда не причинит мне такой боли, которую я не смогла бы исправить. Потому что я знала, что не оправлюсь от этого. От него. Обвив руками его шею, я прижалась губами к его губам и выдохнула: — Никогда не останавливайся.
Тяжело дыша, он сел прямо и грубо притянул меня ближе, заставив нас обоих застонать, когда наши тела соединились наилучшим из возможных способов. — Я люблю тебя, — прошептал он. — И я хочу тебя — сильно. Но я просто… Я не хочу делать ничего, что могло бы все испортить, — добавил он глубоким и хриплым тоном. — Я не могу все испортить, Шэн. Мне это нужно. — Прерывисто выдохнув, он прижался своим лбом к моему. — Я имел в виду это, когда сказал, что ты нужна мне навсегда.
— Ты помнишь, как говорил это?
Он медленно кивнул. — Я помню.
Воздух внезапно покинул мои легкие. — Хорошо.
— Я собираюсь оставить тебя, — прошептал он, и его горячее дыхание обдало мое лицо. — Если ты не против?
— Это определенно нормально, — выдохнула я, прижимая руку к его щеке. — Я хочу, чтобы ты обнял меня.
Он улыбнулся, ямочки на щеках стали еще глубже. — Спасибо, черт возьми, за это.
Прижавшись поцелуем к изгибу его припухших губ, я прошептала: — Я и тебя оставлю.
— Господи. — Содрогнувшись, он уронил голову на изгиб моей шеи и застонал. — Вот так я умру, — был его приглушенный ответ, и это заставило меня рассмеяться. — Думаешь, это смешно? — он поддразнил меня, подняв голову и ухмыльнувшись мне. — Я возьму тебя с собой.
Боже, я действительно надеюсь, что ты это сделаешь…
— Но сейчас мне лучше отвезти тебя домой, — сказал он со смиренным вздохом. — Иначе твоя мама отправит стражей порядка на наши поиски.
— О. — Мое сердце ухнуло куда-то в живот, и я крепче сжала его шею. — Хорошо.
— Все будет хорошо, — уговаривал он, не сводя с меня голубых глаз. — Что бы ни случилось с твоим отцом, с тобой все будет в порядке.
Нет, это не так, но я заставила себя улыбнуться ради него. — Я знаю.
— Потому что ты больше не сама по себе, — прошептал он, обнимая меня так крепко, что мне было все равно, что я не могу дышать. Я хотела, чтобы мир остановился и отпустил нас обоих, потому что это, прямо здесь, было тем местом, где я хотела быть — где я хотела остаться. — У тебя есть друзья, — продолжал шептать он. — И у тебя есть я.