Keeping 13
Шрифт:
— И что ты об этом думаешь?
— Я не знаю, — честно ответил я, все еще не придя в себя от того, как быстро все произошло. — Это так сложно осознать, папа.
— И ты колеблешься?
Я медленно кивнул.
— Из-за Шэннон.
Да? Нет? Может быть? Я беспомощно пожал плечами.
— Понимаю, — спокойно ответил он.
Я сомневаюсь в этом. Я не думал, что кто-то может увидеть то, что я увидел в этот момент. — Я не знаю. — Это было все, что я мог сказать — все, что я мог подумать. — Я действительно не знаю, папа.
— Дублин находится
— Дело не в этом, — прохрипел я, опуская взгляд, чтобы изучить свои руки.
— Тогда в чем дело, Джонни?
Я открыл рот, чтобы объяснить, но снова его закрыл. У меня не было слов. Я не мог объяснить, что я чувствовал, когда сам этого не понимал. — Я потерян, — наконец сказал я ему. — Я в противоречии.
— Это больше не то, чего ты хочешь? — мягко спросил он. — Потому что это тоже нормально.
— Я хочу этого, — выдавил я. — Поверь мне, я хочу этого, папа. регби — это то, чем я хочу заниматься в своей жизни. Это не изменилось.
— Но?
— Это просто… — У меня вырвался болезненный вздох. — Я пока не уверен, хочу ли я этого. — Я заставил себя посмотреть на него с виноватым выражением лица. — Я не знаю, папа. Если я подпишу, тогда все. Дело сделано. Я должен отказаться от всего этого.
— От чего отказаться?
— Томмен, мои друзья, Шэннон, Гибс… — Я пожал плечами, чувствуя себя потерянным и беспомощным. — Я буду мужчиной.
— Ты настоящий мужчина, Джонни.
— Я знаю, но я просто… я думал, у меня было больше времени. — Я покачал головой. — Я даже не осознавал, что хочу больше времени, пока мне не вручили этот контракт и я не увидел, как все это ускользает от меня.
— Больше времени побыть подростком?
Я удрученно кивнул. — Насколько это жалко?
— Это не жалко, — поправил он. — Это музыка для моих ушей. Это все, чего мы с твоей матерью когда — либо хотели для тебя — просто быть свободными.
— Я делал недостаточно вещей, папа, — сказал я ему. — Все мои друзья веселились, а я всегда был настолько сосредоточен на игре, что не присоединился к ним.
— И ты вошел во вкус в этом году, — добавил он с задумчивым выражением лица.
— Да. — Я кивнул. — И я знаю, ты думаешь, что это из-за Шэннон и что я не хочу подписывать контракт, потому что боюсь оставить ее, и в какой-то степени это правда. Я не хочу оставлять ее, но в основном это касается меня. О том, кто я и где я нахожусь — и мне нужно больше времени, чтобы заняться этим. Я не уделял достаточно внимания своей жизни. Я не испытал ничего из того, что, как я теперь понимаю, я хочу испытать. Я попробовал это сделать, несколько коротких месяцев, и теперь это прошло.
— Оно не пропало, — ответил папа. — Тебе не нужно ничего подписывать, Джонни. Это взрослое решение, это обязательство перед твоим будущим, и его не обязательно принимать сейчас. Ты можешь возвращаться домой, сынок. Ты можешь продолжить работу в Академии, тренироваться с молодежкой до 20 лет и закончить учебу
— Но я все еще хочу этот контракт, — выдавил я, чувствуя противоречие. — Я хочу этого так чертовски сильно, папа.
— И ты боишься отказаться, если тебе не предложат другого в следующем году?
Тяжело вздохнув, я кивнул. — Именно.
— Я не вижу, чтобы это произошло, Джонни, — ответил мой отец. — Ты слишком талантлив.
— Это может случиться, — предупредил я его. — Я могу отказаться и снова получить травму. Хуже, чем раньше. Травма, от которой я, возможно, не оправлюсь. Я могу потерять все, папа. В этом виде спорта нет никаких гарантий. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
— Я думаю, тебе нужно взять паузу и все хорошенько обдумать, — сказал папа. — Когда им нужен ответ?
— У меня есть неделя, чтобы принять решение, — устало сказала я. — Они удивительно относятся ко мне.
— Тогда тебе понадобится каждый из этих дней, чтобы подумать об этом, — сказал он мне. — Сегодня вечером ничего не нужно решать.
— Неужели?
— Действительно, — подтвердил он. — Ты приезжаешь домой на следующей неделе, а потом у тебя музыкальный фестиваль в Дублине с друзьями в те же выходные. Используй это время, чтобы повеселиться, сынок. Иди и будь подростком. Сходи с ума. Веселись. Расслабься. Напейся — не слишком, или твоя мать убьет меня, — быстро поправился он с ухмылкой. — Но наслаждайся своей жизнью. Мы поговорим о том, что ты хочешь сделать с контрактом, когда ты вернешься домой. Тогда мы примем решение.
80
УГАДАЙ, КТО ВЕРНУЛСЯ
ДЖОННИ
— Итак, где она? — Спросил я, волнение заструилось по моим венам от перспективы увидеть свою девушку после более чем семи недель разлуки. — Она дома? У Клэр? Ты не сказал ей, что заедешь за мной пораньше, не так ли?
— Извини, но могу я побыть твоим главным на десять минут, — раздраженно потребовал Гибси. — Я не видел тебя почти два месяца, и все, о чем ты можешь думать, это о том, чтобы намочить свой член, эгоистичный ублюдок. Ты даже не спросил о моей поездке в Шотландию в прошлом месяце.
— Я тоже скучал по тебе, парень, — усмехнулся я, радуясь, что снова оказался в центре его внимания, сжимая о Господи перекладину и молча молясь, чтобы он не убил нас обоих своим безумным вождением. — И твой Тоблерон в моем чемодане.
— Тоблероны, — поправил он, едва не сбив пожилую леди, переходившую дорогу. — Во множественном числе. Даже не думай отдавать Хьюи и Фели мою заначку. Сворачивая на свою сторону дороги, Гибси взглянул в зеркало заднего вида и вздохнул. — О, слава богу, она все еще стоит. На минуту мне показалось, что я задел ее боковым зеркалом.