Keeping 13
Шрифт:
Я задыхался в своем доме. Черт возьми, я сходил с ума от беспокойства внутри моего тела. Я не привык сидеть на месте и ничего не делать. Я был раздражен и на взводе, с каждым днем все глубже погружался в свои мысли, а от Шэннон не было ни весточки.
К следующему понедельнику я смирился со своим плохим настроением.
После интенсивного сеанса физиотерапии с Дженис этим утром, за которым последовали еще два часа в бассейне, я был подавлен и взволнован. Лежа на спине, со Сьюки, прижатой к боку, я потратил остаток дня, подбрасывая мяч для регби в воздух и ловя его, все это время
Что, если отец Шэннон вернется и его не привлекут к ответственности?
Что, если мое тело не успеет восстановиться к туру?
Что, если он вернется, и ее мать примет его обратно?
Что, если тренеры пропустили меня из-за этого парня Дэнни Миллера из Голуэя?
Что, если она не вернется в школу на следующей неделе?
Что, если бы это было все для меня?
Что, если бы ее отдали под опеку и ей пришлось сменить школу?
Что, если я сыграю свою последнюю игру в Дублине?
Что, если она снова пострадает?
Что, если, что, если, что, если…
— Я должен был оставить ее в этой комнате с нами, Сьюки, — пробормотал я. — Я должен был оставить ее, и точка!
В ответ мой верный лабрадор уткнулся носом мне в бок и тихонько тявкнул.
— Да, я знаю, детка. — Тяжело выдохнув, я бросил мяч через комнату и обнял ее. — Я очень сильно облажался.
— Джонни, кое-что случилось, и папе пришлось вернуться в Дублин, — голос мамы заполнил комнату за мгновение до того, как она появилась на пороге моей комнаты. — Звонил Киллиан — ты помнишь Киллиан, не так ли, дорогой? Киллиан Мур?
Один из кровожадных адвокатов, работавших под началом моего отца? — Да, я помню его. — Отчаянный маленький засранец.
— Ну, возникли некоторые проблемы с слушанием дела об освобождении клиента под залог, и твой отец должен быть там, чтобы все уладить. Киллиан вел это дело, но кое-что всплыло, и твой отец в лучших отношениях с судьей О'Лири.
Я громко фыркнул. — Рад знать, в чем заключаются его приоритеты. Как обычно.
— Не будь таким, — сказала мама со вздохом. — Он провел пол ночи на телефоне прошлой ночью — снова — обзванивая всех подряд ради твоей пользы.
Приподняв бровь, я смерил ее пристальным взглядом. — И?
— И ничего, — ответила мама. — Он не имеет права обсуждать с нами то, что он узнал, — если он вообще что-то узнал. — Она снова вздохнула. — Ты все это знаешь, Джонни.
Не потрудившись ответить, я перевел взгляд на потолок надо мной.
— Он оставил кое-какие документы в своем кабинете, и мне нужно отнести их ему, — продолжала говорить мама. — Я отлучусь всего на несколько часов — я определенно вернусь сегодня вечером, но на всякий случай я позвонила Джерарду, чтобы он зашел и составил тебе компанию, пока меня не будет. Он знает, что тебе нельзя выходить из дома, дорогой, так что даже не пытайся уговорить его поступить неправильно, иначе последствия будут для вас обоих.
Мои уши навострились при звуке имени Гибси, и я мгновенно приготовился к мятежу.
В моей жизни меня волновали
— Оставайся в постели, — строго добавила мама. — Джерард может войти сам, так что не утруждай себя лестницей, любимый. И я знаю, ты сказал, что не голоден, но на плите есть кастрюля с супом и несколько свежих булочек на столе, если ты проголодаешься позже.
Да, моя мама, возможно, и не получила коляску, которую хотела, с документами о моей выписке из больницы, но она получила больше контроля над моей жизнью, чем имела за последние годы, и она использовала эту новообретенную власть. Я вышел из строя, и она была в восторге от того, что я был под ее материнским присмотром 24/7.
— Ты меня слушаешь, Джонни? — Мама настаивала. — Ты слышал хоть слово из того, что я только что сказала?
— Я тебя слышал, — проворчал я. — Гибси придет посидеть со мной, потому что мне, очевидно, нельзя доверять, что я останусь один на час. — Я закатил глаза. — Несмотря на то, что я несколько месяцев подряд заботился о себе сам, когда рядом не было никого из моих родителей.
Мама в ответ закатила глаза. — Не будь такой драматичной королевой.
Я уставился на нее, борясь с желанием закричать и доказать ее правоту.
— Приятного путешествия, — сказал я вместо этого.
Мама выгнула бровь. — Наслаждайся своим стропом.
Дай мне сил…
— Прощай, мама, — выдавил я.
Мама ухмыльнулась. — Прощай, мой прыгающий малыш.
Иисус.
Я подождал, пока мама закроет за собой дверь моей спальни, прежде чем сбросить с себя одеяло.
Двадцать минут спустя, я только что принял душ и боролся с парой качков, когда дверь моей спальни распахнулась. — Мне так чертовски скучно, — объявил Гибси, заходя в мою комнату. — У нас пасхальные каникулы, и как я их провожу? Запертым в своей комнате, готовлюсь к экзамену, в написании которого я даже не уверен, смогу ли его сдать, не говоря уже о том, чтобы сдавать в следующем году, и все потому, что ты решил сломать свой член и оставить меня в покое. — Бросив свою сумку на пол, он плюхнулся на мою кровать и драматично вздохнул. — Ты такой эгоист.
— Извини, что доставил тебе неудобства, — проворчал я, балансируя на дверном косяке ванной и пытаясь устроиться поудобнее, не причинив вреда. Мои швы заживали хорошо, но я все еще болел и был в синяках. — Я забыл, что это все из — за тебя, Гибс…
— Вау, какой набухший член! — Гибси застонал, уронив руку на лицо. — Вы все здесь, не так ли, парень? Отчасти жаль, что я сейчас пришел. Чувствую себя немного выхолощенным. И немного жестковатым. Может быть, мне стоит научиться стучать..