Keeping 13
Шрифт:
— Господи, Шэннон, — выдохнул он, сжимая меня еще крепче. — Ты никогда не узнаешь, как сильно я жалею, что меня там не было.
Затем вокруг нас воцарилась тишина, но она не была напряженной.
Вместо этого это успокаивало.
Глубоко утешало.
Джонни потребовалось время, чтобы переварить то, что я ему сказала. Он не засыпал меня вопросами. Он просто оставался рядом со мной, задавая по одному вопросу за раз, а затем давая себе время обдумать мой ответ, а мне — свою жизнь.
— Все, что я помню, — это постоянные крики и страх боли, — ответила
— Патриция, социальный работник, — сказал Джонни, вспомнив ее имя из одного из своих предыдущих вопросов, когда он взял мою руку в свою и переплел наши пальцы, поддерживая меня. — А Кармел — это…
— Консультант из больницы, — добавила я, уткнувшись носом в его руку. — Хотя я встречалась с ней всего дважды и больше не собираюсь.
Рука, которой он водил вверх-вниз по моей грудной клетке, замерла. — Почему нет?
— Потому что я должна доверять кому-то, кто находится рядом только потому, что ей платят за то, чтобы она выслушала меня? Кто-то, кому после пяти вечера наплевать на меня или моих братьев? — Я покачала головой. — Нет, ни за что.
Джонни вздохнул и продолжил водить пальцем. Он долго молчал, прежде чем сказать: — Я думаю, тебе следует поговорить с кем-нибудь о том, что произошло в том доме.
— Я только что это сделала, — прошептала я.
— Нет, Шэн, не я, — печально ответил он. — Профессионал, имеющий полномочия изменить твою жизнь к лучшему.
— В этом нет смысла, — прошептала я.
— Я думаю, что есть.
— Я думаю, ты ошибаешься.
— А как же Джоуи? — Затем спросил Джонни, переключая тему.
Я замерла на мгновение, прежде чем повернуться к нему лицом. — Что ты сказал?
— Я спросил, что насчет Джоуи? Кто ему помогает? — Спросил Джонни, проводя большим пальцем по моей щеке. — Ты сказала, что дети на консультации и проходят игровую терапию. Твоя мама сама консультируется по травмам и проходит какие-то долбаные родительские курсы. Даррен делает все, что делает Даррен, а твой дерьмовый папаша в бегах. Но как насчет Джоуи? Встречается ли он с кем-нибудь? Если встречается, то им нужно найти парню нового психотерапевта, потому что раньше он был в полной заднице.
А как же Джоуи?
Он спрашивал о Джоуи!
Три слова, которые значили для меня
Приподнявшись на локте, я наклонилась и прижалась губами к его губам.
— Спасибо тебе, — прошептала я, отстраняясь, чтобы посмотреть на него.
Джонни нахмурился в замешательстве. — За что?
— За правильные вопросы.
— Э-э, никаких проблем?
Тогда в моей голове ожил вопрос, который мучил меня несколько дней. Перекатившись на бок, я снова взяла его за руку, пытаясь набраться смелости задать этот вопрос. — Могу я задать тебе еще один вопрос? — Я слышала дрожь в своем голосе, но заставила себя не отступать.
— Конечно. — Я услышала, как он зевнул у меня за спиной, почувствовала тепло его дыхания на своей шее, когда он крепче обнял меня, прижимаясь к моей спине. — Спрашивай прямо сейчас.
Вот оно… — Почему я тебе нравлюсь?
Джонни за моей спиной напрягся. — Почему… что?
— Я.
– добавила я, мой голос был едва громче шепота. — Почему?
Мне нужно было знать. Я не хотела, чтобы он думал, что я занимаюсь благотворительностью, или, что еще хуже, был со мной, потому что ему было жаль меня. От этой перспективы у меня во рту остался кислый привкус.
— Это… — Его слова оборвались, и он выскользнул из-за моей спины, принимая сидячее положение на диване. — Ты серьезно?
Я кивнула, жалея, что говорю несерьезно, больше всего на свете желая обратить это в шутку, но зная, что никогда не смогу, потому что ответ был слишком важен для меня. — Да. Поднявшись на колени, я повернулась к нему лицом и сказала: — Мне нужно знать.
— Ты мне не просто нравишься, я, блядь… — покачав головой, Джонни потер подбородок, прежде чем снова посмотреть на меня. — Шэннон, я люблю тебя.
У меня перехватило дыхание. — Ты любишь меня?
Он медленно кивнул, его голубые глаза встретились с моими. — Чертовски сильно.
— Неужели?
— Действительно, — подтвердил он. — И я бы попросил твоего разрешения, но я даже не спросил своего.
— О… — Я неуверенно выдохнула и кивнула. — Хорошо.
Джонни выгнул бровь. — Хорошо?
— Я просто… я подумала, что ты был под кайфом, когда сказал это той ночью, — выпалила я, придвигаясь ближе, пока мои колени не коснулись его обнаженного бедра. — Я не думала, что ты это серьезно.
— Я определенно был под кайфом в ту ночь, — согласился он, поворачиваясь ко мне лицом. — И я определенно имел это в виду в ту ночь.
Мое сердце бешено заколотилось. — Ты это сделал?
— Я люблю тебя, — он пошел напролом и потряс мой мир, сказав это снова. — Настоящее время — то есть я имею в виду это сейчас. И, может быть, мне не следовало этого говорить — может быть, я все порчу, говоря тебе это, когда ты занята своими семейными делами, но это правда. — Он беспомощно пожал плечами. — Я влюблен в тебя. Думаю, я был таким уже некоторое время — чертовски долгое время, если быть до конца честным. — Прерывисто выдохнув, он добавил: — И это пугает меня до чертиков больше, чем мысль о том, что я не попаду в U20. Ты пугаешь меня больше, чем кто-либо, с кем я когда-либо сталкивался на поле.