Keeping 13
Шрифт:
— Шэннон, — сдавленно выдохнула мама, направляясь к нам.
— Мы спали, — повторил я, становясь перед Шэннон. — Просто спали. Я не прикасался к ней. Клянусь, я и пальцем не тронул…
— Заткнись, Джонни! — Мама задохнулась.
Я быстро захлопнул рот и настороженно посмотрел на маму, когда она подошла к нам.
На дрожащих ногах мама подошла к каминной полке и оперлась на нее рукой. Другую руку она все еще прижимала ко рту, и слезы наполнили ее глаза.
— Мы ничего не делали, — еще раз предложил я, нахмурив
Качая головой, мама подошла к кофейному столику и опустилась на него. — О боже, — сдавленно выдохнула она, уронив голову на руки, напряженным голосом. — Иисус, Мария и Иосиф.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что, черт возьми, происходит, и почему моя мать не оттащила меня за ухо, когда до меня дошло, что это был ее первый раз, когда она увидела Шэннон после нападения. Да, я назвал это нападением, потому что это именно так, черт возьми, и было. Нападение.
Все лицо Шэннон представляло собой карту синяков и обесцвечивания, и это сильно ударило по моей матери.
Хорошо, подумал я про себя, поставь себя на мое место и скажи, что бы ты сделал. Скажи мне, как бы ты отвез ее обратно в тот дом?
— Мне так жаль, миссис Кавана, — выдавила Шэннон, беспокойно вертясь рядом со мной.
— Эй… - я взял ее руку в свою и погладил большим пальцем костяшки ее пальцев, отчаянно пытаясь успокоить ее. — Шшш, все в порядке.
Шэннон опустила взгляд на наши соединенные руки, а затем подняла глаза на меня. — Мне так жаль, Джонни.
— Ты не сделала ничего плохого, — сказал я ей грубым тоном.
— Я просто… я не хотела идти домой прошлой ночью, — продолжила она, тяжело дыша, глядя на мою мать. — Мне очень жаль, что я доставила вам неприятности, миссис Кавана. Я не хотела вас расстраивать…
— Я не расстроена из-за тебя, любимая, — прервала ее мама, голос ее звучал немного спокойнее, когда она встала. — Не стоит беспокоиться.
— Я пойду, — поспешила сказать Шэннон. — Прямо сейчас, я обещаю.
Мама тяжело вздохнула. — Ты не обязана этого делать, Шэннон, любимая.
— А у нее не..?
— А я не..?
— Давайте сначала все выпьем по чашечке чая. — Вытирая щеки тыльной стороной ладони, мама тепло улыбнулась Шэннон. — А потом мы во всем разберемся, хорошо, любимая?
— Да. — Шэннон прерывисто вздохнула и кивнула. — Хорошо.
— А теперь… - повернувшись ко мне лицом, сказала мама. — У тебя есть для меня еще какие-нибудь сюрпризы? В ее голосе послышались дразнящие нотки. — У вас больше нет ее детей, которые прячутся в моем доме, не так ли?
Я неловко повернулся. —
Мама рассмеялась.
Я этого не делал.
— Спасибо за постель, Кавана, — раздался знакомый голос из коридора, и он выбрал самое неподходящее время, чтобы очнуться от своего одурманенного сна. — Могу я одолжить толстовку с капюшоном?
Ради всего святого.
У мамы округлились глаза. — И кто это?
— А, это, должно быть, Джоуи, — пробормотал я, потирая челюсть.
— А кто такой Джоуи?
— Мой брат, — слабо произнесла Шэннон.
— В моем доме есть еще дети Линча, Джонатан?
— Нет, — пробормотал я, не встречаясь с ней взглядом. — Я принял только два.
— Иисус, Мария, Иосиф и осел, — причитала мама, выбегая в коридор. — Что мне с тобой делать?
— Она сумасшедшая? — Спросила Шэннон, снова привлекая мое внимание к себе. Ее глаза были широко раскрыты и полны паники. Все ее тело окаменело. — У тебя будут неприятности из-за меня?
Вероятно.
— Нет, — ответил я, сохраняя мягкий тон. — Она просто волнуется.
— Ты.. — Она глубоко сглотнула. — сумасшедший?
Мои брови нахмурились. — С тобой?
Шэннон кивнула, теперь она выглядела больной.
— Нет, Шэн, — медленно произнес я. — Я не сержусь на тебя.
— Я не позволю моей маме ничего с тобой сделать, — выпалила она, крепко сжимая мою руку обеими руками. Ее грудь быстро поднималась и опускалась, пока она говорила, и у меня было ощущение, что ее сейчас либо стошнит, либо случится приступ паники. — Что бы она ни сказала…Клянусь, Джонни, я не позволю ей втянуть тебя в неприятности…Я обещаю, я это исправлю… Только, пожалуйста, не ненавидь меня..
Я наклонился и поцеловал ее, не зная другого способа облегчить ее панику.
Шэннон обмякла в моих объятиях, я почувствовал, как напряжение покидает ее тело, когда ее конечности расслабились, а руки легли мне на талию.
— Я не боюсь твоей матери, — сказал я ей, прижимаясь своим лбом к ее лбу. — И я никогда не смог бы возненавидеть тебя. — Я снова коснулся своими губами ее губ. — Ни за что на свете.
— Но она…
Я снова поцеловал ее, на этот раз сильнее, подчеркивая свою точку зрения языком.
— Твоя мама может говорить все, что захочет. — Выпрямившись во весь рост, я заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо и положил руки на ее худые плечи. — Она может угрожать сколько угодно. Для меня это ничего не меняет. — Вздохнув при виде ее несчастного выражения лица, я обхватил ее лицо руками и наклонился ближе. — Потому что я никуда не собираюсь уходить.
— Правда? — Прошептала Шэннон, глядя на меня своими одинокими глазами. Ее пальцы так сильно впились в мои бока, что у меня возникло ощущение, что она собирается оставить на мне отметину. — Ты обещаешь?