Кекс на пляже
Шрифт:
– Нельзя, – снова помрачнела я. – У него телефона нет…
– Ну телеграмму послать.
– Можно! – обрадовалась я. Об этом допотопном виде связи я совсем забыла!
– Ну и ладненько. А теперь ложись давай!
После массажа стало веселее. До обеда еще оставалось время, и я решила не откладывая отправиться на почту.
Кроме меня, там никого не оказалось. Получив бланк, я устроилась за обшарпанным столиком в углу и стала сочинять текст. «Напиши, как добрался»? А вдруг он решит, что «напиши» – это по обычной почте. Можно
Пока телеграфистка считала слова, я следила за ее лицом и все ждала: вот сейчас она хмыкнет, мол, курортные романы, знаем-знаем, проходили, сначала телеграммы строчите, а потом и не вспомните, как друг друга звали…
Что-то фантазия разыгралась. Конечно, никак она не посмотрела и не хмыкнула, назвала сумму, и все.
– А когда придет? – поинтересовалась я.
– Завтра, – равнодушно бросила она.
– Как завтра? – опешила я. – А почему не сегодня?
– Так поздно уже. Вот если бы с утра…
– Что поздно? – возмутилась я. – Вам же только отстучать!
– А доставка? – прищурилась почтальонша. – По-вашему, почта круглосуточно работает? Так что завтра, девушка, доставим в лучшем виде, не волнуйтесь!
Уже возвращаясь, я сообразила, что Ленечка только завтра и будет дома. Зря тетеньку доставала. Ладно, проехали. Значит, завтра он приедет, получит… Если сразу ответит, телеграмма придет через день… Еще почти два дня ждать! Что же я делать-то буду все это время?
Я ничего и не делала остаток этого дня и весь следующий. Даже на массаже больше не появлялась, только тупо ходила купаться. Впрочем, так проводит отпуск большинство отдыхающих, а я еще чем-то недовольна.
Я бездумно наблюдала, как девочка лет пяти сидит на корточках у самой кромки и бросает в воду мелкие камни.
– Девочка, нельзя камешки в воду бросать, – назидательно сказала ей грузная тетка с ярко-накрашеными красной помадой губами. – Камешкам больно, они плакать будут!
Я хрюкнула от смеха.
– Да, – протянула Лариска. – Камешкам, однозначно, будет больно!
– Так, почту привозят после двенадцати, – прикидывала я, возвращаясь с пляжа. – Значит, уже принесли… – Я невольно ускорила шаг. – Сегодня телеграмма должна прийти!..
– Ты скоро с ума сойдешь с этой телеграммой, – хмыкнула Лариска.
Дежурная на ресепшене, завидев меня, сразу сказала:
– Принесли почту!
Видимо, я уже намозолила глаза, крутясь у стенда с почтой в надежде, что телеграмма придет пораньше. Подбежав, я проверила полку под буквой «А» – корреспонденцию раскладывали по фамилиям. Так, письма – господи, кому-то сюда пишут! – и все… Мне стало больно, прямо как камешкам.
– Сегодня
– Что ж ты так убиваешься-то? – скептически осведомилась Лариска. – Только от тебя и слышно было: Ленечка такой да Ленечка сякой… А теперь прямо жить без него не можешь. Не верю!
– Я сама не верю, – вздохнула я.
После ужина я завалилась на кровать. Из окна доносились всплески воды, радостные крики и музыка, но меня все это словно перестало касаться… В дверь постучали. На миг показалось, что это Ленечка. Сейчас зайдет за мной, и мы пойдем гулять, на дискотеку, на море…
На пороге стояла Лариска.
– Ну-ка хватит, – решительно сказала она, посмотрев на мою страдальческую физиономию. – Собирайся, идем на дискотеку!
– А что я там буду делать? – заныла я. – Стенку подпирать?
– А что ты там раньше делала?
– Раньше у меня Ленечка был! Я с ним капитально засветилась, кто меня теперь пригласит? Никому чужого не надо!
– Наоборот! – горячо возразила Лариска. – Раз ты нужна одному, то и другие невольно заинтересуются. Ничего ты не понимаешь в мужской психологии!
– Да где уж нам, – угрюмо заметила я.
– Собирайся!
– Ну черт с тобой, – вздохнула я и полезла в шкаф.
– Что я говорила? – ныла я, стоя рядом с Лариской на краю площадки.
В быстрых танцах мы, конечно, приняли участие, но когда дело дошло до медляков…
– Подожди, – энергично заметила она. – Будет тебе дудка, будет и свисток. О, смотри! – вдруг оживилась она. – Секс-символ! К нам идет!
В первый момент я даже не поняла, о ком она говорит, а потом и сама увидела плейбоя не первой молодости, клеившегося ко мне в день рождения. При воспоминании о том дне у меня заныло сердце…
– Разрешите? – он протянул руку и даже, кажется, поклонился.
Танцевал плейбой ужасно. Просто в худших традициях – мимо музыки, прижимаясь где можно и где нельзя… Нет, это просто безобразие, что у Ленечки нет мобильного, думала я, пытаясь незаметно отодвинуться. Уж какой-нибудь дешевенький-то мог бы себе позволить, тогда бы эсэмэсками переписывались… А то какие-то телеграммы дурацкие, ужас!
Песня наконец кончилась, плейбой – кстати, что же он не представился-то? – отвел меня на место, и я сказала Лариске:
– Все, с меня хватит. Я пошла.
Он понимающе посмотрела на меня и больше задерживать не стала.
На следующий день я уже не бегала проверять стенд. А когда мы возвращались с пляжа, Лариска первой заметила:
– Принесли почту. Иди смотри.
Я подошла, дрожащими пальцами перебрала конверты. Есть! Узкая белая полоска тряслась в моих пальцах, и я еле прочитала: «Доехал хорошо. Люблю, скучаю. Леня»
Я всхлипнула. «Я тебе в любви не признавался»…
– Дай посмотреть! – запрыгала вокруг меня Лариска.