Кекс на пляже
Шрифт:
Леня смутился и вопросительно посмотрел на меня. Я улыбнулась, только тогда он расслабился и кивнул.
– У вас ведь тенор? – деловито уточнил новый знакомый.
Леня кивнул и спросил:
– А у вас?
– Баритон. Значит, вы первым голосом.
Он сразу успокоился и повеселел, и они отправились выбирать песню.
– Давайте «Сон Стеньки Разина»?
Леня кивнул, а я возликовала. Ничего лучше нельзя было и придумать. Как же сама-то не догадалась…
– Молодой
– Конечно, – тот деловито пощелкал пультом.
– Нет, так мне низко будет, – сказал бородач. – Повыше можно? А вам как? – повернулся он к Лене.
Тот что-то ответил, я не расслышала. Все эти приготовления изрядно заинтриговали толпу. Меня тоже охватило радостное нетерпение: ну сейчас-то они наконец поймут, кто тут оперный певец, а кто «Владимирский централ»!
– «Ой, то ни вечер, то ни вечер, мне малым-мало спалось»…
Пели они здорово. На два голоса, то обгоняя музыку, то чуть отставая, чтобы потом сразу начать новую фразу…
– Кстати, мы тоже из Москвы, – сказал мне второй бородач. – Между прочим, к Большому театру отношение имеем!
– Правда? – я так удивилась, что отвела взгляд от Лени и озадаченно замолчала.
Песня кончилась. Я ждала цветов и оваций, но похлопала толпа совершенно равнодушно, а уж когда на экране высветилось «58 – Старайтесь петь лучше», и вообще разочарованно фыркнула.
– Они не правильность нот оценивают, а просто попадание в слова! – возмущался бородач. – Вот послушайте эту девицу…
Мы послушно повернулись – какая-то веселая пигалица задорно выводила «Виновата ли я» абсолютно мимо нот, но зато четко в ритм. Песня кончилась, машина выдала «100 баллов – Поздравляем, вы поете идеально!», толпа взорвалась аплодисментами и восторженными криками.
– Вот видите! – развел руками бородач.
– Ладно вам! – утешил его друг. – Для дуэта без единой репетиции вы спели просто шикарно.
– А вот там, в начале второго куплета, когда я паузу сделал, вам как раз надо было вступать, – горячо сказал бородач.
– А потом в припеве… – похватил Леня.
Я посмотрела на часы – ничего себе! Я думала, мы только подошли, а оказывается, уже столько времени у этого караоке пасемся…
Я потянула Леню за рукав и тихо сказала:
– Опоздаем на автобус.
– Что? – нехотя повернулся он.
Я молча показала ему часы.
– А, да, – опомнился он.
– Нам пора, – извиняющимся тоном сказал он новым друзьям. – У нас последний автобус…
– Ну удачи вам, – энергично отозвались бородачи. – Приятно было познакомиться!..
– А у вас визитки случайно нет? – ввернула я.
– Да, есть, конечно, – первый бородач пошарил
Я уже подумала, что не судьба, но он все же выудил из заднего кармана брюк изрядно помятую карточку. Я тем временем нашарила в сумке свою. Надо же, а думала, все выложила перед отпуском, чтобы ничего о работе не напоминало!
– Спасибо! – обрадовалась я. – И вы возьмите!
– Ты зачем визитку попросила? – шипел Леня, когда мы бежали по набережной, расталкивая толпу. – Понравились дяденьки?
– Совсем дурак, да? – возмутилась я. – Они из Большого театра!
– Откуда? – Леня остановился так резко, что вокруг него в толпе закрутился небольшой водоворот. – Что ж ты раньше-то молчала?
– А разве ты не слышал? – удивилась я. – А, да, ты же пел в это время… Блин, Ленечка… Может, вернемся?
– А как потом добираться будем?
– Ну не знаю, неважно…
– Нет уж, – он сжал мой локоть. – Ты из-за меня ночью невесть где болтаться не будешь.
– Машину поймаем…
– Надь, поздно уже! – решительно сказал он. – Надо было сразу. А вот так метаться – ушли-пришли – глупо. Что о нас люди подумают?
– Нет, ну Большой театр…
– Ты ведь телефон взяла? И свой оставила. Если судьба, то что-нибудь сложится. А если нет… Ну на нет, как известно, и суда нет!
– Да ты, оказывается, фаталист, – грустно заметила я.
– Ага. Пойдем быстрее, а то и правда последний автобус уйдет.
Только в автобусе, внимательно разглядев визитку, на которой значилось «Государственный Большой театр. Щеголев Борис Михайлович, заведующий постановочной частью», я немного успокоилась и повеселела.
– Ничего, так даже лучше. Что бы мы сейчас впопыхах решили?
– Надька, спасибо, – сжал мой локоть Леня.
– За что? – удивилась я.
– Ты так за меня переживаешь…
– А может, я для себя стараюсь? – хитро заметила я. – Может, я хочу с известным певцом встречаться!
– Будешь обязательно, – твердо сказал Леня.
– Познакомишь? – хитро прищурилась я.
– Ох, Надька… – привычно вздохнул он.
– Какая же я все-таки, – закончила за него я.
8
Я устроилась на Ленином плече и закрыла глаза. Занавеска колыхалась с легким шорохом, я сонно подумала, что лицезреть идиллическую картину при желании может любой – окна первого этажа прекрасно просматривались с улицы – и повыше натянула простыню. Леня осторожно погладил меня по волосам.
– Как же я без тебя буду… – прошептал он и как-то странно всхлипнул.
Я подняла голову, посмотрела в его лицо – глаза подозрительно блестели, он щурился и отворачивался.