Кекс в большом городе
Шрифт:
– Ли – это кто? – окончательно потеряла я нить разговора.
Сигизмунд заморгал, потом снова схватил бутылку с минералкой, опустошил ее и, бормотнув: «Сушняк замучил», повернулся к Голубеву.
– Если она бухает, как Мотылин, я работать не стану, хватит, намаялся с алкоголиком. Ну почему писатели вечно под газом? Слышь, Толя, попроси еще водички принести.
– Я вообще не употребляю спиртное, – опешила я, – не обладаю никакими дурными привычками.
– Ой, беда, беда, – затряс грязной головой Гизя, – значит, у тебя болезнь этого, забыл, как его, Ольм… Альм… Гайм… Ну когда человек
– Альцгеймера, – вырвалось у меня, – но с какой стати вы сейчас вспомнили об этом недуге?
– Да только что объяснил, Ли китаец, брат Павла, – хватая принесенную секретаршей бутыль с водой, брякнул Гизя, – один из главных героев сериала, а ты глазами хлопаешь и вопросик суперский задаешь: «Это кто?» За фигом тогда я тут распинаюсь, фонтанирую идеями, концепцию выкладываю, коли автор в наркозе?
Я растерянно посмотрела на Голубева, а тот быстро заулыбался.
– Дети, дети, не ссорьтесь, папа всем даст конфетки. Гизя, огурчик наш, продолжай. Арина просто никогда не связывалась с кинопроизводством, не знает специфики.
– Ладно, – кивнул Сигизмунд, – повезло вам, неконфликтный я. Ли выходит из тюрьмы. Ты помнишь, кто он такой?
– Китаец, брат Павла, – машинально ответила я.
– Сработаемся! – хлопнул в ладони Сигизмунд. – Просекла фишку! Молодца! Вижу сцены в деталях! На площади стадо перебитых динозавров, переступая через окровавленные трупы, идет Павел, за ним, пошатываясь от усталости, в разорванной одежде, с обнаженной грудью двигается Сьюзен.
– А это кто? – подскочила я и тут же прикусила язык, но Гизя неожиданно мирно ответил:
– Сью? Негритянка, любовница Павла!
– Так ее же убили на белых простынях.
– Это вначале, во второй серии, а я сейчас повествую уже десятую.
– Но она умерла, – тупо повторяла я.
– И что? Народ не любит, когда герои погибают, – пожал плечами Гизя. – Эка сложность! Сначала тапки отбросила, потом воскресла! Очень просто! Инопланетяне!
– Простите?
– О боже! Прилетели представители другой Галактики и оживили Сью! Сплошь и рядом такое, право, даже неинтересно вдаваться в столь малозначительные детали! Ладно, следи за моими рассуждениями! По площади, расталкивая ногами трупы динозавров, идет Павел…
– Невозможно.
– Теперь что не так?
– Ящеры, насколько я знаю, были гигантскими, их тела с места и грузовиком не сдвинуть!
– Впереди высится мрачное здание тюрьмы, – абсолютно проигнорировав мое замечание, продолжал Сигизмунд, – взлетает самолет, из него…
– Маловероятно!
Гизя начал краснеть.
– Опять недовольна?
– Динозавры жили в прошлые века, а летательные аппараты человечество придумало относительно недавно. Тут нестыковка: либо птеродактили, либо «МИГи», вместе им не встретиться!
Гизя почесал шею и рявкнул:
– Ты не даешь людям высказаться! Естественно, я опустил лишние детали! Или хочешь услышать изложение сорока серий? Этак мы за год не управимся! Ясное дело, Павел – ученый, он в своей лаборатории изобрел машину времени, полетел на ней в прошлое, чтобы добыть лекарство от СПИДа для своей смертельно больной дочери. Крошке перелили в больнице кровь; когда делали онкологическую операцию, опухоль
– Ага, – обалдело закивала я, – а Ли?
– Он брат Павла, китаец. Неужели ты не способна запомнить такую простую информацию? – возмутился Гизя.
– Я просто хотела уточнить, куда делся ближайший родственник Павла!
– Ли сидит в тюрьме, – заорал Сигизмунд, – его туда поместили по ложному обвинению в краже ядерной кнопки. На самом деле чемоданчик скоммуниздила Мадлен.
– Кто???
– Мадлен, жена Павла.
– А Сью? Негритянка Сью, она кто?
– Любовница, – затопал ногами Гизя, – у тебя голова деревянная? Все проще некуда! Павел имеет жену, русскую, белую, она плохая! И любимую, она хорошая, черная! Это политкорректно! Мадлен дерется со Сью на шпагах, а тут прилетает дракон Ге с лекарством для Анны.
У меня закружилась голова. Сигизмунд немедленно замолчал, Голубев тоже сидел тихо, оба мужчины уставились на меня не мигая, через секунду я ощутила себя кроликом, на которого нацелились сразу два удава, и попыталась с достоинством выйти из создавшегося положения.
– Простите, конечно, но в моей книге рассказана история женщины по имени Света, которая выходит замуж за одинокого интеллигентного мужчину и потом совершенно случайно выясняет, что он серийный убийца… Никаких чудовищ, негров, больных СПИДом там нет. Может, конечно, Светлана слегка экстравагантна, но это все, что можно…
– Толя, – капризно протянул Гизя, – я отказываюсь! Не мой автор! Она вязкая, непонятливая, не чуткая, не креативная! Хочет, чтобы дословно перенесли книгу на экран!
– Тише, мой золотой, успокойся, – завел Голубев.
– Нет, нет, пусть ее экранизирует Федысин.
– Никогда, только ты, помидорчик мой!
– Нет! Ни за что!
Голубев встал и, подойдя к Гизе, нежно сказал:
– Котеночек, ступай к Люсе.
– А что, уже дают гонорарные? – оживился постановщик.
– Тебе выписали!
Забыв попрощаться, Сигизмунд ринулся в коридор. Когда за ним захлопнулась дверь, Анатолий крякнул и упал в кресло.
– Он сумасшедший? – ляпнула я.
Продюсер улыбнулся.
– Гизя человек увлекающийся, к нему надо привыкнуть. Но он умеет делать рейтинговые сериалы. Ариночка, будем откровенны, открою перед вами наши карты. Люди устали от тиражирования на экранах одних и тех же лиц. Вот, допустим, Алиса Кислова, замечательная актриса, спора нет, но куда ни плюнь, там она. Зрителю хочется новых имен, и есть, поверьте, имеется замечательная молодежь, но… Режиссеры берут только раскрученных, а звезды выпендриваются, растопыривают пальцы и намерены работать лишь за бешеный гонорар либо в блокбастерах. Да и сценариев хороших нет. Вот мы и решили пойти на эксперимент. Возьмем юного, стремительно набирающего вес автора, Арину Виолову, соединим ее с незатасканными лицедеями и сделаем суперсериал. Ваше издательство пообещало рекламную поддержку. Гизя возьмется за постановку. Фантастика! И еще, после выхода ленты вы звезда. Хотите большие гонорары, славу, почет, уважение?