Кенди
Шрифт:
– Из больницы Святого Иоанна в Чикаго, - ответила улыбающаяся девушка.
– Вот как? Передайте мой привет доктору Леонарду, - мужчина направился к поезду.
– Сэр, Вы знакомы с доктором Леонардом?
– спросила его Кенди.
– Передайте привет от его старого приятеля и коллеги.
– Доктор! А Ваше имя, адрес?..
– спохватилась женщина.
– Я спешу. Поезд не будет ждать, - махнул он рукой.
Кенди оглянулась на Гилла.
– Как, ты тоже меня ждешь?
– Да, пошли на поезд.
– Прости, но я должна остаться с девочкой, - покачала Кенди головой, пока не вернется здешний доктор.
– Я была бы очень Вам признательна, - мать сложила руки в просительном жесте.
– Но ведь сегодня поездов больше не будет.
– Я позабочусь о гостинице, не волнуйтесь, - пообещала женщина.
– Гилл, ты не мог бы пойти на станцию и забрать мои вещи?
– Сейчас, - Гилл убежал с поручением.
* * *
Мальчик стоял у раскрытого окна и смотрел на звезды. Скрипнув дверью, в комнату вошла усталая девушка. Гилл обернулся.
– Ну что, Кенди? Доктор вернулся?
– Да. Теперь больше не о чем беспокоиться. Вот если бы мне еще удалось раздобыть здесь лошадь...
– Лошадь? Но для чего она тебе?
– Чтобы поехать и поискать бумаги, которые ты выбросил.
– Кенди, - пробормотал Гилл и взглянул на пакет, лежащий на тумбочке. Кенди схватила бумаги.
– Так значит, ты их не выбросил!
– Прости меня. Я их просто спрятал.
– Они целы и невредимы! Ура!..
– воскликнула Кенди и опустилась на кровать: ее силы истощились.
– С тобой все в порядке, Кенди?
– Гилл подошел к ней.
– Подумать только, ведь мы с тобой с самого утра ничего не ели.
– Я сбегаю принесу чего-нибудь!
– Гилл ринулся к двери.
– Постой, все столовые наверняка закрыты.
– Я был... очень неправ в отношении врачей и медсестер, - мальчик остановился, но не оборачивался.
– Ты и доктор сделали все, чтобы спасти эту девочку, Кэрри.
– Гилл, - Кенди поднялась, - доктор Леонард сделал бы то же самое.
– Да, ты ,наверное, права, - Гилл обернулся с улыбкой.
– Должно быть, папа и прожил-то еще год, потому что не знал, что у него рак.
– Гилл, кто бы твой отец?
– Он был художником-осветителем, - охотно ответил мальчик, - и работал в театре.
– Папа работал в театре?..
– Его последней работой была "Король Лир" в Стрэтфорде, - поведал он с гордостью.
– Он работал, хотя его уже мучили страшные боли. Я помню, когда папа вернулся со спектакля, он рассказывал про одного актера. Знаешь, уж очень классно он играл...
– А я видела этот спектакль, - откликнулась девушка.
– Правда, Кенди?
– переспросил Гилл.
– Папа говорил, что он заслуживал того, что им всем пришлось так долго возиться со светом. Он играл Французского короля. Как его звали-то?..
– Терри. Терроз Гранчестер, - ответила Кенди раньше, чем ее собеседник успел задуматься.
– Да, правильно.
– Терри мой друг. Мы вместе учились, - объясняла Кенди, прижимая пакет к груди.
– После Флориды я как раз собираюсь поехать к нему на Бродвей.
– Здорово, - сказал Гилл и погрустнел.
– Папа всегда мечтал поработать в хорошем театре на Бродвее.
– Знаешь, ведь дело не в театре, - Кенди тронула его плечо, - а в том как играют актеры, как ты делаешь свое дело. Твой папа был мастером.
Гилл с улыбкой поднял голову, в его глазах показались слезы.
– Как бы обрадовался папа этим словам.
Они подошли к раскрытому окну.
– Смотри, какой маленький городок, - сказала Кенди, - как будто декорация на сцене.
– Да. И освещение сделано рукой мастера.
– Это потому, что теперь за установку света на небесах отвечает твой папа.
Гилл согласно кивнул.
– Я обязательно расскажу Терри о твоем отце, - подумала Кенди, глядя на звезды.
Стоя у окна этой маленькой гостиницы, Кенди верила в то, что уже совсем скоро она увидится с Терри. И пусть поезд уносил ее все дальше и дальше от Нью-Йорка, ей казалось, что Терри здесь, рядом с ней.
95.
Солнечная Флорида... и роковая репетиция.
Благодаря заботе и сообразительности Кенди, удалось спасти жизнь девочке. Кенди вместе с Гиллом, за которым ее попросили присмотреть в поезде, снова в пути. Они едут во Флориду.
Поезд ехал среди зеленой равнины, а вдали виднелись горы. Сияло солнце.
– Смотри-ка, Гилл!
– возбужденная Кенди прилипла к окну, за которым мелькали фруктовые деревья.
– Настоящая апельсиновая роща! Кажется, если протянуть руку, можно до них дотянуться.
Юный попутчик, однако, не выглядел столь радостно.
– В чем дело, Гилл? У тебя что-то болит?
– Неужели эти медсестры могут думать только о болезнях?
– ворчливо пробормотал мальчишка.
– Вовсе нет.
– Эх, Кенди, тебе хорошо, - он откинулся на спинку сиденья.
– Потому что ты отдашь эти бумаги, и сразу можешь обратно ехать в Чикаго. А потом на Бродвей. А там встретишься со своим другом, - его слова заставили девушку покраснеть.
– Конечно, тебе всегда везет.
– Тебе тоже повезет, Гилл.
– Нет. Мне никогда уже не вернуться в Чикаго, - он снова обхватил руками колени.
– Я должен буду работать в газетном киоске, который держит мой дядя.