Кенгуру в ночи
Шрифт:
Зато в отличие от тебя, Эфа, мне всегда везет на приключения. Вчера, к примеру, стала свидетельницей убийства. Представляешь, в одном из баров наша танцовщица (ее, кажется, Карина зовут) убила толстого араба. Вот так взяла и убила. Кровищи лилось — море. А зачем убила, не говорит. Может, он ее обидел? Смотрит своими глазищами на труп и по-русски лопочет: „Боженька, боженька“. Я даже сама прослезилась. Жалко девчонку, совсем молоденькая. Что с ней местная полиция сделает, даже и не представляю.
Вчера всей семьей ездили к пирамидам. Ну, к тем, которые возвел
Пирамиды так себе. На картинках даже лучше. А тут пока голову запрокинешь, шею уже ломит. Жарко, душно, и песок во рту. Наши туристы меня прозвали верблюдкой: я все время плююсь. Песок же… Тьфу, вот опять попал.
В пирамиды нас не пустили. Говорят, там какой-то вирус опасный бродит. Еще с тех времен, как их открыли. Близнецам по барабану, вирус там или что-то еще. Они в эти пирамиды забрались и забаррикадировались. Мы их три часа по этой жаре уговаривались сдаться. Полиции понаехало, ужас! Гиды ругаются, полиция орет, верблюды плюются, а Сидоровы отстреливаются пластмассовыми пульками. Кошмар, да и только! Килограмм сбросила на нервной почве, представляешь? Но не волнуйся: за ужином набрала два. Так что все у нас нормально.
Купила тебе папирус и жука-скарабея. Жук почти что золотой, если не тереть, конечно. Его можно как подставку использовать. На фига тебе этот папирус, не знаю. Но пусть будет. В хозяйстве все сгодится. Экскурсовод меня, правда, отговаривал покупать скарабея. Оказывается, большинство сувениров в Египте — слепки с похоронных предметов. Поэтому в доме их держать нельзя, сразу скандалы начнутся. Особенно те, где есть изображение кобры. Ну и что! нашли, чем испугать. У нас постоянно бывают скандалы, в случае чего все проблемы свалишь на скарабея. Договорились?
Остальные чувствуют себя хорошо и шлют тебе привет из Страны Вечного Солнца. Клара ведет переговоры о поставке богатых женихов для наших невест. Остальные уговаривают оставить эту затею: женихи так себе, а хлопот с ними будет хоть отбавляй. На собственном опыте проверила.
Целую тебя. Эфа. И желаю счастья в личной жизни.
Как там Федоров? Вы еще не поженились? Надеюсь, что нет.
P.S. На пляже прочитала книжку про твою любимую белокурую Годзиллу — „Годзилла в осаде“. Не думала, что могу осилить любовный роман, но получилось. Особенно мне понравился вот этот отрывок:
— Помогите! — кричала Годзилла, пытаясь вырваться от злобных похитителей. — Меня хотят убить!
— Заткнись, — главарь бандитов ударил красавицу по лицу. — Если ты будешь следовать указаниям, то останешься в живых. Если нет — пеняй на себя.
— Я все скажу, — прошептала Годзилла, теряя сознание. — Только не трогайте моих детей.
— Каких детей? — удивился главарь. — У нее же нет детей.
— Наверное, это те два очаровательных карапуза,
— Допросить!
И Годзилла увидела в руках главаря хищно оскаленные клещи…»
— И что тебя смущает? — недоуменно спросил Федоров, прочитав письмо Ольги. — Обо мне вот беспокоится! — Он небрежно кинул листок на стол и вернулся к прерванному занятию — яичнице с колбасой. — Вкусно!
— Это я готовил, — смиренно признался Кеша и подлил Федору Федоровичу чая. — Может, икорки?
— Давай, — согласился тот и усердно заработал бульдожьими челюстями.
По мысли Кеши, на эту сценку нужно было взирать с должным умилением и почтением. Встретились два мужчины, познакомились, вот теперь откушать изволили в полпервого ночи.
Вообще-то, пускать в дом Федорова я не собиралась. В процесс долгих и бессмысленных переговоров у входной двери вмешался Кеша, проснувшийся от нашей бурной перепалки. Иннокентий не только впустил замерзшего гостя, но и снизошел до того, чтобы угостить его отличным ужином, из моих, между прочим, запасов.
— Где ты такого урода взяла? — спросил вдруг Федоров.
Воцарилась неловкая пауза.
Оскорбленный Кеша крутил в руках банку с черной икрой — еще одно неловкое движенье, и выронит. В его больших голубых глазах мгновенно набухли слезы. Некстати вспомнилось цветаевское: «Были слезы больше глаз». Мы молчали, Федоров усердно пережевывал жареную колбасу. Я растерянно оглядела кухню в поисках урода, и вдруг поняла:
— Ты о кенгуру?
— Угу, — кивнул Федоров. — О нем.
Кеша мгновенно оттаял и начал намазывать булку икрой.
— Любой телепузик в сравнении с этим чудовищем Аполлон Бельведерский, — продолжил незваный гость. — Ты бы еще в секс-шоп зашла, там тоже товар отменный.
— А ты откуда знаешь? — мгновенно ощерилась я. — У тебя дисконтная карта постоянного покупателя?
— Убийство там было, — устало сообщил Федоров. — Пришел невзрачный с виду мужичок, потребовал показать резиновую куклу. Блондинку. Кукла не понравилось, как он потом признался, она оказалась ненатуральной блондинкой. Как сказал классик: «Эту Барби я купил для себя, только мне она оказалась чуть-чуть маловата». Тогда мужичок достал из широких штанин пистолет и расстрелял весь персонал к чертовой матери. Двух продавщиц и кассиршу. К счастью, посетителей, кроме нег не оказалось.
— Ужасная история, — Кеша прижал холеные ручки к впалой груди. — Наверное, в его жизни произошла какая-то драма.
— Произошла, — подтвердил Федоров, переключившись на черничный пирог. — Крыша съехала.
— Ты мне зубы не заговариваю, — я почувствовала, что настала пора самой включиться в дискуссию. — Давай о письме поговорим.
— Не понимаю, что тебя так в нем испугало? — удивился Федоров. — Скажи спасибо, что она вообще написала тебе, учитывая ваши своеобразные отношения.