Кентерберийские рассказы
Шрифт:
К тому же де завелся на дворе
Какой-то хищник – ласка иль хорек.
Ему аптекарь продал пузырек,
Сказав тихонько: «Видит бог, не лгу я,
Что этот яд таит в себе такую
Неслыханную силу, что его
Достаточно глоточка одного,
И зверь любой в мученьях умирает,
Хоть вкуса яда и не замечает».
И, обуян греховней мыслью сей,
К виноторговцу побежал злодей
И у него купил три плоских фляги,
В них нацедил кларету и малаги
И поскорей обратно побежал.
И по дороге яду подмешал
Он в две бутылки, третью ж
Нетронутую для себя припас:
«Придется с золотом всю ночь возиться,
Вином приятно будет подкрепиться».
А дальше не к чему рассказ тянуть.
Злодею младшему проткнули грудь,
Лишь только воротился он обратно.
И вот, не смыв пролитой крови братней,
«Попробуем, что за вино такое,
А подкрепившись, в землю труп зароем», -
Старшой сказал и отпил из бутыли.
Вино вдвоем они, смеясь, распили,
И действовать в желудках начал яд.
И все втроем они попали в ад.
Уверен я, что даже Авиценна
В своем «Кансне» смерти той презренной
Страшней, мучительней не описал.
Вот и конец. Я все вам рассказал.
О, страшный грех! О, бездна преступленья!
О, мерзостное братоистребленье!
О, блуд, кутеж и грех чревоугодья!
О, богохульное сие отродье,
Что божье имя клятвой оскорбляет!
Неблагодарные, что забывают,
С каким смирением, с какой любовью
Грех искупил Христос своею кровью.
Он испустил за вас последний вздох,
Чтоб смертные грехи простил вам бог.
Но помните, что скупость также грех.
Святою силой исцелю я всех.
Лишь стерлинги и нобли [176] мне несите
И вклад свой обещаньем подкрепите.
Главу склоняя перед этой буллой,
Пусть не скупятся жены на посулы.
Их в свиток жертвователей внесу
И душу их на небо вознесу.
Властью, мне данной, от грехов очищу
176
Нобль – первая в Англии золотая монета ценностью в 6 шиллингов 8 пенсов; отчеканена в 1339 г., при Эдуарде III.
Тех, кто дарует мне покров и пищу,
И станут так чисты и непорочны,
Как при рожденье. Но хотя и прочны
Те индульгенции, пускай спаситель
Допустит сам в небесную обитель;
Оно верней, обманывать не стану,
Ведь грош цена бесстыдному обману.
Хочу еще, друзья, напомнить вам,
Что в сей корзинке не дорожный хлам, -
О нет! – реликвии и отпущенъя.
Собственноручного благословенья
Я удостоен папой, и теперь
Будь щедрым, грешник, и в прощенье верь,
А я с молитвой руки наложу,
От бремени грехов освобожу.
Все грешники, колени преклоните,
А то с коня и вовсе не сходите, -
И отпущенье с неба снизойдет,
Коль звонкою монетою расчет
Без промедления произведете.
Обмана не терплю в своей работе,
И вам, сказать по правде, повезло.
Какое бы несчастье или зло
Вас ни постигли на пути со мной,
Могу
Подумайте, какая вам удача,
Коль доступ в рай заранее оплачен
И рядом с вами, за проводника,
С готовым отпущением рука.
С таким попутчиком идите смело:
Когда б душа ни разлучалась с телом,
Очистит он и знатных и простых.
Вот вам, хозяин, – вам мощей святых
Облобызать реликвии бы надо,
Их испытать и силу и отраду
Всего за грош. Раскройте ж кошелек».
«Нет! Чтоб тебя сам дьявол уволок!
Пускай уж лучше отправляться к черту,
Чем задницу штанов твоих протертых
Мне целовать, хоть поклянись ты трижды,
Что дед Адам носил штаны те. Вишь ты,
Какой затейник! Лучше потроха
Свои отрежь, ведь ты же без греха.
Я, так и быть, вкрутую их сварю,
За здравие твое их водворю
В свинячьем брюхе, и скопцом, мощой
Ходить ты будешь, праведник святой».
А продавец молчал, краснел и дулся,
От злости он словами поперхнулся.
«Ну, что с тобою толковать, с уродом?
Хозяин молвил. – Грех с таким народом!»
Когда услышал рыцарь, как хохочут
Над ними, он сказал: «Никто не хочет
Меж нами ссор, и вы, сэр продавец,
Не дуйтесь так. А вы, сэр удалец,
Любезный нам, вы больше не бушуйте,
Рассказчика вы крепко расцелуйте,
Повеселеет он, и мы опять
Ваш слух рассказом станем занимать».
Друг друга спорщики облобызали,
И мы в согласье путь наш продолжали.
Пролог Батской ткачихи
Чтоб рассказать и горесть и напасти
Моей судьбы, не надо мне, к несчастью,
Ни на кого ссылаться: пять ведь раз
На паперти я верной быть клялась. [177]
В двенадцать лет уж обвенчалась я.
Поумирали все мои мужья.
А видит бог, я их любила очень.
Но для завистников ведь всяк порочен;
Они твердят, [178] что если только раз
(Как утверждает Библии рассказ)
Спаситель посетил обряд венчанья,
Так это было людям в назиданье -
177
На паперти у церковных дверей совершалась первая часть венчального обряда.
178
Далее следует более сотни стихов полемики ткачихи с трактатом св. Иеронима о целомудрии, известном под названием «Иероним против Йовиниана». Йовиниан – миланский монах IV в., ересиарх, оспаривавший обрядность, посты и ряд положений христианской морали.