Керенский. Вождь революции
Шрифт:
Кроме самого князя Львова, в кабинете присутствовали министр финансов Терещенко, министр торговли и промышленности Коновалов, государственный контролёр Годнев (глава Счётной палаты, если брать аналогию в РФ) и министр просвещения Мануйлов.
Мануйлов Алексу был абсолютно неинтересен, с Терещенко и Коноваловым и так всё ясно, а вот Годнев, как государственный контролёр, был полезен тем, что занимался проверкой расходов бюджета. Впрочем, судя по истории, всё поменяется буквально через месяц. А потому, об этом человеке, как и об этой должности, можно было благополучно
Постепенно кабинет наполнялся и другими министрами. Пришёл министр путей сообщения Некрасов, вслед за ним министр по делам Финляндии Родичев, оба они были достаточно влиятельными лицами, но с шаткими позициями. Финляндия ещё не проявила свои националистические позиции, и пока что замерла в ожидании исхода февральских событий.
А вот пути сообщения имели первостепенную важность. Впрочем, у Алекса оставался ещё один козырь в рукаве, и сбрасывать его обратно в колоду не раскрытым он не собирался. Этим козырем являлись жандармские полицейские управления железных дорог. Их еще не успели расформировать, и сам Керенский не собирался этого делать. Отдельный корпус жандармов станет отрядом поддержания законности и порядка на железных дорогах, ОПЗЖД, если сокращённо. А можно проще — железнодорожной милицией.
Ещё немного позже в кабинет зашёл министр земледелия Шингарёв, надежда крестьянства и одновременно крупных землевладельцев. Нетрудно было догадаться, за кого будет известный кадет. А вот в какую сторону качнётся маятник при решении вопроса о земле, никто не мог предугадать. На земле и ее вопросе были сосредоточены чаяния многих россиян, критического большинства людей разных сословий.
Судя по весьма нерешительному и очень хитрому виду министра земледелия, тема будет усиленно муссироваться, превращаясь из изначально «вкусной» и привлекательной «жевательной резинки» в зажёванную жвачку.
Дверь снова распахнулась, и в кабинет вошли ещё два министра. Это были военный и морской министр Гучков и министр иностранных дел Милюков. Они всегда были непримиримыми соперниками, объединившимися ради одной цели — свержения самодержавия. Более того, Гучков даже умудрился вызвать в восьмом году Милюкова на дуэль.
Александр Иванович Гучков, выходец из купеческой семьи, был значительно лучшим оратором, чем прошлый Керенский, пусть и одержимый разнонаправленными страстями. Он был успешным авантюристом, всегда имеющим деньги, но живущим не ради них, а ради приключений и славы. К семнадцатому году Гучков успел послужить в армии, окончить Московский университет, поучиться за границей, а после стать главой частного банка.
Но приключения тянули его как магнитом. И вот он уже сражается в Трансваале на стороне буров. А в пятом году попадает в плен к японцам, будучи волонтёром русского Красного креста. Несколько раз он вызывал на дуэли разных людей, и в том числе Милюкова, но никого не убил.
Алекс, внимательно наблюдая за министром, сознавал, что этот человек долго не удержится на должности в силу своего нетерпения и метаний из крайности в крайность. Людей подобного склада просто нельзя
Павел Николаевич Милюков был человеком совсем другого склада. Он точно знал, чего хочет, и искренне думал, что осчастливит этим знанием всех остальных. Зачастую даже не спрашивая их мнения. Алекс внимательно рассматривал умное лицо этого известного представителя кадетской партии. И у него создалось впечатление, что такой решительный и образованный человек был весьма зависимым … от своего самомнения. Не склонный к компромиссам и полностью уверенный в своей правоте, он был англофилом и ярым адептом войны до победного конца, со всеми вытекающими последствиями.
Последним на совещание вошёл обер-прокурор Святейшего Синода Владислав Львов. Об этом человеке Керенский ничего не знал, кроме того, что он был радикально настроен собственно к церкви и усиленно поддерживал «прогрессивное» духовенство, ратующее за реформы. К сожалению, эти реформы оказались совсем не теми, которые были нужны России.
Глядя на него, Алекс Кей не смог удержаться от глумливой усмешки. Что ожидать от человека, помогавшего церкви потерять саму себя и практически погибнуть, он не знал. В любом случае, от подобных «фруктов» следовало избавляться в первую очередь, пока они не наломали дров.
То, что Русскую Православную церковь ждали гонения и упадок, Керенский знал, как, впрочем, каждый в России. И только сейчас он задумался, а почему то же самое не коснулось католической, протестантской, лютеранской церквей.
Почему остались иудейские синагоги и мусульманские мечети, которые тоже уменьшились в числе, но сохранились гораздо в большем количестве. Они смогли не потерять и свою паству, и своих священнослужителей. В их церквях не устраивали клубов, не отдавали под склады. Там не пьянствовала молодёжь, не расстреливали людей. А вот русские священники гибли массово. И это после того, как церковь получила столь ожидаемый ею Патриархат?
Неисповедимы пути Господни…
Глава 16. Заседание (Продолжение)
"Эсеры предали крестьян помещикам, партия эсеров изменила крестьянству, она тоже если не "снюхалась" с помещиками, то сдалась помещикам." В.И. Ленин
Между тем, все министры прибыли и заняли свои места. Слева от Керенского занял своё место Коновалов, а справа Терещенко. Напротив сели Милюков и Гучков, а остальные расположились кто где.
— Спасибо господа, что прибыли к назначенному времени. Давайте приступим к заседанию, — кратко обратился к собравшимся князь Львов.
— Господа! Нас избрал народ, и мы должны оправдать его доверие. Прошу каждого доложить о проведённой работе, а затем приступим к разбору и решению сложных и тяжёлых вопросов, у кого какие есть. Прошу первым отчитаться министра путей сообщения. Пожалуйста, господин Некрасов.
Упомянутый Некрасов разложил перед собой нужные бумаги и, не вставая, приступил к докладу.