Керенский. Вождь революции
Шрифт:
Заседание подходило к концу и из всех министров не выступил только министр земледелия Шингарёв. Получив слово, он, кряхтя и попеременно расчёсывая то короткие усы, то аккуратно подстриженную бородку, начал свою речь:
— Господа! На сегодняшний день самым проблемным вопросом для нас является вопрос земли. Все люди, безо всякого сомнения, прекрасно понимают его важность. Для решения этого вопроса необходимо создать земельные комитеты и выработать общую стратегию. Но… Это очень трудный вопрос, хоть и архиважный. Из разных губерний до
Однако сейчас очень сложное положение, и мы вынуждены лояльно смотреть на эти самозахваты. В связи с чем я бы хотел обратиться к Александру Фёдоровичу, чтобы этих крестьян не наказывали и не привлекали к судебному преследованию. Боюсь, что мы спровоцируем этим ещё большую волну насилия. Ко мне отовсюду постоянно поступают жалобы. А полицейские силы все деморализованы и уничтожены. Некому больше призвать к порядку, кроме милиции, которая только зарождается. Нам нужна помощь.
Шингарёв перевёл взгляд с князя Львова на Керенского. Несмотря на озвученную им просьбу о помощи, глаза Шингарёва говорили о том, что он просто вынужден просить, и с удовольствием бы этого не делал, если бы не крайняя на то необходимость.
— Хорошо, — коротко отозвался Алекс, а затем добавил, — У меня в министерстве два стола завалены подобными бумагами, и их поток только растёт, в том числе, и от крестьян. Тем не менее, мы только приступаем к образованию земельных комитетов, поэтому не готовы быстро решить вопрос с землёю. Я думаю, все министры согласятся со мной, что здесь очень большой конфликт интересов. Помещики не хотят терять землю, а крестьяне думают, что им всё позволено, и должно достаться даром. К сожалению, не правы ни те, ни другие. А потому, на сегодняшний день этот вопрос был и остаётся нерешенной проблемой.
— Но самое грустное, — продолжил Шингарёв, — Это даже не вопрос с землёй, а вопрос с продовольствием. Царское правительство упустило эту проблему из вида и слишком поздно спохватилось. Сейчас у нас сложилась такая ситуация, что мы не можем обеспечить свою продовольственную безопасность. Хлеб есть, но он либо вывозится на экспорт, либо придерживается у крупных купцов и богатых крестьянских общин.
Сейчас его продают очень неохотно и втридорога. Я предлагаю издать постановление о передаче хлеба в распоряжение государства, кроме Закавказья и областей Туркестанского генерал-губернаторства, а также издать положение о временных продовольственных органах.
Князь Львов кивнул и произнёс:
— Давно пора, утверждаю.
Глава 17. Заседание (Хлеб и вино)
"…крестьяне далеко не все понимают, что свободная торговля хлебом есть государственное преступление. «Я хлеб произвел, это мой продукт, и я имею право им торговать» — так рассуждает крестьянин, по привычке, по старине. А мы говорим,
Алекс, внимательно прислушивавшийся к словам Шингарёва, встрепенулся.
— А что за неравноправие, чем провинился Туркестан и Закавказье?
— Помилуйте, Александр Фёдорович, вы же жили в Ташкенте. Вам ли не знать, что там происходит? Только закончилось Туркестанское восстание, его с трудом подавили в шестнадцатом году. А вы снова за провокации, — поморщившись, ответил ему князь Львов.
Александр Федорович удивился, он никогда не слышал ни о чём подобном. Но настоящий Керенский должен был об этом знать.
— Я знаю, а кто подавлял восстание?
— Полевые части и семиреченские казаки.
— Ага! Вот и отлично! Значит, надо отправить их туда ещё раз. Городам нужен хлеб, во многих городах введены продуктовые карточки. К тому же, в Туркестане можно сделать запас сухих фруктов — кураги, урюка, кишмиша и прочих фиников. А уже оттуда наладить поставки сухофруктов в центральные города России. Должен признать, что это весьма калорийный продукт, нельзя недооценивать его несомненную пользу. К лету, когда ситуация с хлебом будет ещё хуже, они как раз дойдут до центральных областей России.
— Но позвольте, так же нельзя, — отозвался Шингарёв. — Там будет восстание.
— Вот поэтому туда и надо послать казачьи дивизии и придать им вольных охотников, чтобы все эксцессы давить на корню. Нужно пользоваться опытом англичан, а также австрийцев, господа. Жалеть надо свой народ, а не чужой. Сомневаюсь, что местное население после того, как обрушилось со всей ненавистью на русских переселенцев в ходе восстания, будет этому сильно возражать. А почему в Закавказье нельзя ввести продуктовый налог?
— В связи с тяжёлым положением. Кавказский фронт совсем рядом и находится всё время в движении. Турецкая армия многочисленна, её поддерживает население территорий вокруг Баку. А там нефтяные промыслы и пути доставки нефтепродуктов через Грузию в Россию. Любое восстание коренных народов нам невыгодно.
«Гм, а там ещё и Грозненская нефть», — подумал про себя Алекс, а вслух сказал.
— Тогда нужно закупать продукты по выгодной для горцев цене и привлекать их к военным действиям против турецкой армии, где они смогут показать всю свою доблесть. Кто сейчас командует Кавказской армией?
— Великий князь Николай Николаевич, — ответил за Шингарёва Гучков.
— Даааа, это великий стратег! Но ведь не он же сам планирует и осуществляет боевые операции, у него, наверняка, есть на это боевые генералы.
— Да, там успешно командует генерал Юденич. И весьма неплохо командует, — снова ответил ему Гучков. — Именно благодаря Юденичу армяне Трабзона успели спастись на территории Российской империи. Если бы не он, то жертв было бы намного больше миллиона.
Керенский демонстративно пожал плечами: