Кэш Ремингтон и Опасная гонка
Шрифт:
— О, чёрт. Ох, мать вашу! — второй матрос, Фанк, застыл на месте.
Я сильно бью его по лицу, когда корабль сильно качнуло.
— Огонь, ты, закрученная трюмная крыса!
Он вырывается и бежит к первой пушке. Он зажигает фитиль и стреляет, звук оглушительный, когда пушечное ядро с рёвом вылетает из орудийного порта. Ещё один взрыв — взрывчатка делает своё дело — и раздается леденящий душу вопль. Я заглядываю в оружейный порт. Ктулху — это месиво из щупалец и зелёной крови.
Я зажигаю фитиль перед собой, когда Фанк пробегает мимо меня, чтобы зажечь следующий. Мы идём вдоль ряда,
Когда последняя пушка израсходована, я бросаюсь вверх по трапу на главную палубу. Тень всё ещё стоит у штурвала, а Нере цепляется за мачту. Ктулху избит и окровавлен, вода вокруг него теперь болезненно зелёная, а не багровая.
Он наносит удар по кораблю, его когти царапают дерево и вырывают кусок из передней палубы.
— Этот корабль совершенно, сука, новый для меня! — ярость овладевает мной, и я жажду убить существо, которое осмеливается забрать то, что принадлежит мне.
Я взбираюсь на мачту и сажусь на край вороньего гнезда. Когда чудовище снова качает корабль в свою сторону, я прыгаю и приземляюсь в массе извивающихся щупалец на его морде. Вонь гнили и гноя почти убивает меня, но я обхватываю ногами одну из них и рублю остальные. Чудовище дёргается и падает с корабля, его острые как бритва когти тянутся ко мне. Я взмахиваю мечом и отрубаю один из его перепончатых пальцев. Он рычит и наклоняется вперёд, хватаясь в воде за свои отростки.
Я встаю и вонзаю свой клинок в то, что, как я надеюсь, является его мозгом. Вырвав меч, я сгибаю колени и отталкиваюсь, прыгая обратно на свой корабль. Недопрыгнув до палубы, я хватаюсь за поручень. Мои запястья горят, пока я цепляюсь, свисая с корабля. Ктулху ревёт и корчится у меня за спиной. Мой меч скользит по брёвнам по правому борту. Моё сердце бешено колотится, и я ничего так не хочу, как одолеть эту Старую бездну.
Подтянувшись и перелезая через перила, я оказываюсь на палубе.
— Огонь!
Раздаётся грохот, и снаряд срывается с корабля. Он ловит Ктулху прямо на голом пятачке, где я отрезал щупальца. Пушечное ядро взрывается, заливая корабль зелёной кровью. Это наше последнее взрывающееся пушечное ядро. Если это не сработает, мы обречены, как и сказала Нере.
Ктулху стонет и падает назад, его руки широко раскинуты, а щупальца, наконец, неподвижны.
Я поднимаю руки в знак победы.
— Так тебе, ты жирный говноед, сын больной шлюхи!
— Сильное выступление.
Я оборачиваюсь и вижу человека, который стоит позади меня и держит мой меч. На нём темно-синяя мантия и длинные тёмные волосы. На вид ему лет тридцать, но меня это не обманывает. Его зелёные глаза говорят о веках мудрости.
Я опускаю руки.
— Посейдон?
Он улыбается и перебрасывает волосы через плечо.
— Единственный и неповторимый. Вы доставили мне немало хлопот, капитан Ремингтон.
Корабль качается, и я оглядываюсь через плечо. Кракен выныривает на поверхность, его щупальца парят чуть в стороне от корабля. Я поворачиваюсь к корме и вижу, как расширяется водоворот. Позади Посейдона поднимается шестиголовое существо, а на носу корабля шипит огромный красный морской змей.
— Я так не считаю, — я стараюсь говорить беззаботным тоном, вытирая зелёную кровь с лица.
— Нет? — Посейдон проводит моим клинком по ладони, но никаких кровавых следов. Бессмертие должно быть приятно.
— Нисколько. Нере? — я зову её, чтобы она пришла ко мне.
Она неохотно отпускает мачту и подходит ко мне. Опустив глаза, девушка прижимается ко мне. Посейдон наблюдает за ней, похоть уже расцвела в изгибе его рта и желанием в глазах.
— Я привёз твою беглую невесту, а также камень Кракена, — я достаю мешочек из-под рубашки. Нере застывает рядом со мной, но я крепко держу её за талию.
— Ты также ранил моего друга Ктулху, и бедный Кракен имел ужасную стычку с неким капитаном Ламентом, — он цокает и смотрит на мою грудь, прежде чем облизать губы.
Кракен издаёт за моей спиной сопящий звук, как будто плачет над своими ранами.
— Справедливости ради, ты послал их на оба моих корабля. Первый находится на дне океана, а второй, — я оглядываю расколотую древесину и разрушенную палубу, — нуждается в ремонте.
Он поднимает мой меч.
— Что помешает мне просто взять Нере и камень Кракена? Я могу погрузить твоё судно на дно морское и глазом не успеешь моргнуть.
— Это хороший вопрос. Это действительно так. Нере, не хочешь просветить своего мужа? — я впиваюсь пальцами в её бедро.
— Если ты причинишь вред Кэшу или его кораблю, я никогда не перестану пытаться сбежать. Я убегу. Я расскажу всем и каждому, кто будет слушать, какой ты ублюдок, — её спина выпрямляется, когда она говорит. — Я расскажу отцу всю ложь о тебе. Я сделаю всё, что смогу, чтобы погубить тебя.
Посейдон сердито смотрит на меня, и его хватка крепче сжимает мой меч.
Я поднимаю руку вверх.
— Или Нере отдаст тебе камень Кракена и сопроводит тебя туда, где ты живешь. Но есть условия.
— Какие условия? — Посейдон всё ещё смотрит на Нере, которая отвечает ему тем же каменным взглядом.
Что-то набухает в моей груди. Может быть, гордость.
— Как ты знаешь, Нере-девственница, — я сохраняю невозмутимое выражение лица. — Она не знает, как ведут себя мужчины вроде нас. Итак, первое условие — ты никогда не заставляешь её. Ты можешь получить её только тогда, когда она сама предложит.
Посейдон переводит взгляд на меня и позволяет ему блуждать по моему телу.
— Это может быть сюрпризом, но я могу получить женщину или член, когда захочу. Мне не нужно никого принуждать.
— Значит, ты согласен?
— Что за условие? — он машет свободной рукой. — Да. Но каковы же остальные?
— Второе условие состоит в том, что мне и моему кораблю предоставляется безопасный проход по морям до тех пор, пока я жив. Ни Кракена, ни грёбаных водоворотов — ничего.
— Это легко сделать. И это всё? — Посейдон бросает взгляд на квартердек (Прим. пер. помост либо палуба в кормовой части парусного корабля, на один уровень выше шкафута, где обычно находился капитан). Всё его поведение меняется от скучающего до заинтересованного. — А кто этот лакомый кусочек?