Кэсседи, космический политолог!
Шрифт:
Что-то с этим мужчиной не в порядке. Но опуская детали психологического здоровья Рейнгара, я хочу выделить то, что сразу же бросилось в глаза мне, покорив своим видом. Это был огромный, как в предыдущем кабинете, иллюминатор. Он отображал вечернюю Викторию, самый центр этой планеты, большой мегаполис с тысячью спешащих людей. Я взирала словно из высокого здания на далекие улицы Виктории, чувствуя, что, то место тронуло меня. Оно было великолепным, как ночной мегаполис Земли, где жили те, кто важнейшим в своей жизни считал работу. Место, где добивались своих целей, место, где жила карьера.
Я
– Что это за город?
– вопросила я, оборачиваясь к аналитику.
Тот нажал на кнопку в панели, спрятав книжные полки, стеллажи и сейфы, повернув стену другой стороной. Обои цвета стали, на одной из стен висит стеклянная электронная доска для записей, на другой - грамоты, дипломы, сертификаты. Кое-где появились огромные горшки с высокими, зелеными деревцами, невысокие стеллажи. Вполне милый и до невероятного просторный кабинет. Такой же хочу.
– Прайс.
– вяло ответил Рейнгар.
– Столица Виктории.
– Но я думала, что столица Виктории - Джорджия.
– удивилась я, ставя бук во главе рабочего стола.
– И да, и нет.
– пожал плечами аналитик.
– Джорджия - официальная столица Виктории, где находятся все департаменты, посольства и прочие атрибуты политики, приближенные к Императору. А Прайс - сердце Виктории, здесь предпочитают жить бизнесмены и высший свет Виктории, золотая жилка нашей планеты. Ярчайший город, в который приезжают, чтобы добиться чего-то. Узнать мир, разобраться в себе, достичь цели. В Прайсе никогда не спят, в Прайсе живут и сражаются.
– Там прекрасно, - негромко произнесла я, устремив свой взгляд на шагающих по широким улицам людей, освещенных многочисленными фонарями вывесок, фар, светодиодов.
– должно быть, тебе нравится он.
– Да, я начинал с него.
– хмыкнул Рейнгар.
– Именно там я научился рисковать, узнал слишком много о людях, разобрался в типажах и характерах. Там же и проходил практику.
– А Джорджия?
– вопросила я, продолжая взирать на тот мир, поразивший меня. Что-то было в этом, что-то, что заставляло сердце биться быстрее и перехватить дыхание.
– Джорджия правильная, аристократическая, пафосная.
– покачал он головой.
– Идеальное место для работы и образования, но Прайс место, в которое всегда хочется вернуться. Я провожу там все свое свободное время, впрочем, как и весь высший свет Виктории.
– Рейнгар обернулся ко мне, сложив руки на груди.
– Что там у тебя? Пять утра, Кэсседи, помни об этом, пожалуйста.
– Точно, - кивнула я, открывая то, что смогла найти.
– смотри.
Быстрыми уверенными шагами он возник рядом, кинув взгляд на монитор.
– Я понял, что речь пойдет о ней.
– холодно оповестил Рейнгар.
– Отлично, значит дальше. Помнишь, чем миссис Грэмма занималась в студенческие годы.
– вопросила, открывая его заметку о девушке.
– Ты думаешь, что прошлое этой девочки имеет какую-то роль?
– хмыкнул Рей, вскидывая бровь.
– Она изменилась, и теперь единственное ее криминальное занятие - калорийные пончики перед сном. Не думаю, что она имеет какое-то отношение
– Ты с утра так плохо соображаешь, да?
– хмыкнула я, оборачиваясь к нему лицом. Помятый такой, несчастный и усталый. Даже почти поверила и пожалела, но Рейнгар прекрасный актер.
– Просыпайся, Рей, мне нужны твои превосходные таланты.
– Кэсседи, я тысячи раз просматривал эти дела.
– устало сообщил он, пустившись на одно из кресел перед столом.
– Я знаю их вдоль и поперек и слишком затуманил взгляд, чтобы увидеть мелкие детали.
– Ты просматривал тысячи дел, - кивнула я.
– в одиночку. Это даже для аналитика твоего уровня почти невозможно. Неудивительно, что ты не обратил внимания на это.
– Он драматично вздохнул, закатив глаза.
– Ладно-ладно, ближе к сути. Леонель в прошлом состояла в кружке анархистов, устраивающих различные дебоши.
– Помнится, что ты тоже в чем-то подобном была замешана.
– хмыкнул аналитик.
– Но тебя никто не обвиняет в связи с террористами.
– Оу, Рей, - хмыкнула обиженная девочка внутри меня.
– вы обвиняли меня в этом. Даже, помнится, предлагали купить мою скотскую и продажную душонку, насколько я помню.
– произнесла я и вскинула руку, предотвращая очередной скандал.
– Да-да, я знаю, что наша неприязнь взаимна. Только сейчас не об этом, ладно?
– Не перебивай меня, Элмерз.
– холодно, словно кнутом ударил, произнес Рейнгар.
– То, что я пытаюсь быть с тобой вежливым еще не значит, что мы друзья. Мы будущие коллеги, и все, что от тебя требуется - послушание. Мы не обязаны любить друг друга, но вежливость должна сохраняться всегда. Я не хочу тратить в будущем свое время и авторитет на препирательства с тобой.
– Отлично, Рейнгар.
– прошипела я, поднимаясь на ноги, беря в руки бук и шагая к двери. Зря я сюда пришла, вообще зря помешала ему. Какая же я идиотка.
Дверь преградила рука, обхватив меня за таллию, и тяжело вздохнув, Рейнгар потянул меня к себе, оставив в метре от своей груди. Я возмущенно затихла, не поднимая взгляд на него.
– Кэсседи, мы с разных планет, помнишь?
– вопросил он, приподняв меня за подбородок.
Его глаза потемнели, заполнив темно-синюю радужку глаз, в зрачках заплясали искры, а кончики моих пальцев задрожали, и я сжала кулаки, прижав бук к своей груди. Он аккуратно убрал разметавшуюся прядь от лица, не коснувшись лица.
– У нас разные менталитеты и привычки. То, что кажется безобидной фразой тебе, брошенной случайно и которая ничего не значит для Землян, для Викториансов - жестокое оскорбление, милая. Наши жизненные устои разные, и то, что для Викториансов обыденная фраза для тебя - жестокая издевка. Говоря тебе то, что способно довести тебя до слез, я не могу понимать всего ужаса сказанного. Вам, Землянам, важны эмоции и чувства, нам, Викториансам, честность и формальности. Понимаешь? И сказав это, я хотел подчеркнуть, что у тебя есть выбор, и ты можешь не притворяться, говоря со мной дружелюбным тоном в неформальной обстановке. Ты можешь ненавидеть меня в открытую до начала рабочего дня и по его истечению, это то, что я хотел сказать тебе. Как это услышала ты?